Мартин Ли - Фашизм - реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Американские официальные лица полагали, что закрепление Бонна в атлантической системе послужит наилучшей преградой от возможного возврата националистических и ирредентистских настроений. Подобное развитие событий предвидел Макклой. «Всесокрушающая сила режима национал–социалистов заставляет многих бывших чиновников тосковать по власти, — сообщал Верховный комиссар в своём отчёте за последний квартал 1952 года. — Скрытые тенденции националистического экстремизма могут привести к созданию политической комбинации, которая снова толкнёт Германию на опасную авантюру». Однако он готов был рискнуть, предположив, что со временем, если будет продолжаться экономическое возрождение и рост уровня жизни, немцы смогут избавиться от своей навязчивой фёлькиш–идеи [201].

Первые признаки процветания Западной Германии показали привлекательность «золотых наручников», особенно в сравнении с поддержанными СССР репрессиями в Восточной Германии, где в июне 1953 года было быстро подавлено восстание рабочих. Выступавшие за нейтрализм неонацисты были ослаблены терзавшими их расколами. В конце концов споры о ремилитаризации вызвали острые противоречия. Они серьёзно ослабили антикоммунистическую оппозицию Аденауэра, особенно после того, как он привлёк на свою сторону правых лидеров министерскими постами и другими посулами. Раздавая пряники, канцлер не забывал и о кнуте, который предназначался неисправимым, таким как Отто–Эрнст Ремер и его Социалистическая имперская партия.

Находившиеся под пристальным наблюдением западных разведывательных агентств несколько руководящих членов Социалистической имперской партии были осуждены по различным обвинениям — от клеветы на Федеративную Республику до срывания западногерманского флага. Сам Ремер в 1951 году попал на четыре месяца в тюрьму, поскольку публично оскорбил Аденауэра и других официальных лиц из Бонна. Отмечая «довольно странную реакцию» на приговор, американский вице–консул в Бремене сообщил, что все политики, с которыми удалось пообщаться представителям консульства, «.в частных беседах критиковали это решение, хотя все они и утверждали, что являются противниками Ремера. Общее впечатление таково, что Ремер сейчас превратится в жертву, и это пойдёт на пользу его партии» [202].

Сам Ремер умело оборачивал в свою пользу трудности, с которыми ему приходилось сталкиваться, и сравнил преследования, которым он подвергался, с судьбой Иисуса Христа. Он назвал Верховного комиссара Макклоя «Понтием Пилатом, подвигшим Ирода на то, чтобы распять Социалистическую имперскую партию». Ремер полагал, что Макклой ополчился на него ввиду «последовательно проводимой SRP линии против ремилитаризации и приверженности Атлантическому договору». Параллель Ремер — Христос проявилась ещё раз, когда он заявил: «Если нас запретят, мы, подобно ранним христианам, уйдём в катакомбы» [203].

Отбывая тюремный срок за оскорбление канцлера, Ремер был в то же время осуждён за оскорбительные высказывания в адрес заговорщиков 20 июля. К этому времени в ультранационалистических кругах получило широкое хождение несколько книг, посвящённых антигитлеровскому заговору. Среди самых популярных была написанная Ремером «20 июля 1944». Ставшее своего рода поворотным пунктом дело о диффамации, возбуждённое против Ремера, сформулировало принцип, в соответствии с которым нацистское государство не являлось законным. Таким образом, заговорщики, планировавшие свергнуть Гитлера, не могли обвиняться в государственной измене. Приговор стал важным прецедентом для позднейших судебных преследований неонацистских пропагандистов, действовавших в Западной Германии [204].

Находясь в тюрьме, Ремер дерзко пригрозил организацией общенациональной забастовки. «Мы пойдём на любые меры, чтобы свергнуть существующий режим», — заявил он. Однако оставшиеся на свободе руководители Социалистической имперской партии все чаще враждовали между собой. Дни их партии были сочтены [205].

Под сильным давлением со стороны правительства SRP начала рассыпаться. Ключевые члены бежали из партии и создали новые группировки. Некоторые из стойких приверженцев рассуждали о переходе, в случае необходимости, к продолжению борьбы в подполье. Понимая, что вскоре партия будет запрещена, некоторые создавали сложные планы по спасению по возможности большинства партийного аппарата. Рассуждали о переходе в другие партии с последующим захватом там власти и участии под лозунгами SRP в общенациональных выборах 1953 года. Доктор Рудольф Ашенауэр (Rudolph Aschenauer) — выступавший на стороне нацистов адвокат, защитник ряда обвиняемых на Нюрнбергском процессе — согласился возглавить новую националистическую партию, которая должна была играть роль замаскированной преемницы SRP. Близкие связи Ашенауэра с просоветской SRP примечательны тем, что он сотрудничал с ярым антикоммунистом сенатором Джозефом Маккарти в попытке отменить приговор по делу о «бойне в Мальмеди» [206].