Мартин Ли - Фашизм - реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Захлопнув двери перед политическими беженцами, власти временно ослабили «Республиканцев», однако не положили конец неонацистскому насилию в Германии. В соответствии с данными Федерального ведомства по охране конституции, в 1994 году было зафиксировано 7952 преступления, совершенные правыми экстремистами. Показатель был ниже по сравнению с 1993 годом (10 561 случай), однако выше показателя 1992 года. Количество нападений на иностранцев в 1994 году сократилось по сравнению с 1993 годом, однако число антисемитских выступлений выросло вдвое. Осквернению подверглись мемориалы на месте нескольких бывших концлагерей, а вандалы–антисемиты подожгли синагогу в Любеке. Это был первый со времён Третьего рейха поджог еврейского храма. Скинхеды также избили афроамериканского бобслеиста и его приятеля — американского спортсмена. В другом случае неонацистская банда пристала к девушке–подростку в инвалидной коляске и вырезала свастику ей на щеке, когда та отказалась декламировать непристойные лозунги об иностранцах и инвалидах. Об этих случаях стало известно от лиц, обвинявших немецких чиновников в недостаточно эффективной борьбе с неонацистским насилием [842].

В течение нескольких лет агрессивные выходки неонацистов были только на руку правительству в усилиях по изменению закона о беженцах. Как только закон был принят, немецкие официальные лица, заботившиеся о своём имидже, посчитали нападения со стороны скинхедов избыточными и контрпродуктивными. После долгих колебаний было решено покончить с неонацистскими пропагандистами. Информаторы спецслужб навели полицию на склады оружия, в домах ультраправых активистов прошли обыски, десятки человек попали в предварительное заключение, а несколько неонацистских группировок было запрещено. Кроме того, министр внутренних дел Манфред Кантер поставил «Республиканцев» под наблюдение после того, как Шёнхубер попытался заключить союз со своим многолетним соперником Герхардом Фраем. Фрай возглавлял более радикальный «Немецкий народный союз» (Deutsche Volksunion, DVU), который уже находился в правительственном списке подрывных структур. Ранее Кантер утверждал, что Христианско–демократический союз «должен реализовывать политику, за которую могут проголосовать и сторонники “Республиканцев”» [843].

В невод правительства попали и ключевые неофашисты, включая Майн- хольфа Шёнборна из запрещённого «Националистического фронта», — все они в итоге оказались за решёткой. Предполагалось, что туда же должен был отправиться и генерал–майор Отто–Эрнст Ремер, поскольку федеральный суд оставил в силе приговор о его заключении под стражу за отрицание Холокоста. Однако 81-летний нацист так и не появился 14 марта 1994 года в тюрьме Байрота, где он должен был в течение 22 месяцев отбывать своё наказание. После того как полиции не удалось обнаружить его дома в Бад Киссингене, земельный прокурор подписал общенациональный ордер на его арест. Бывший телохранитель Гитлера, отличавшийся своей дерзостью, не собирался проводить свои последние дни в тюрьме. Вместо этого он бежал в Испанию, где получил убежище у местных неофашистов [844].

Протеже Ремера Эвальд Альтханс также ощутил давление со стороны закона. В декабре 1994 года суд Мюнхена приговорил его к 18 месяцам тюремного заключения за распространение видеоматериалов, отрицавших Холокост. В отношении него были выдвинуты и обвинения в участии в документальном фильме «Профессия: неонацист» («Profession: Neo–Nazi»). Альтханс стал настоящей звездой этого фильма. В фильме показали его поездку в Освенцим, где он утверждал, что это место — центр отдыха с плавательными бассейнами, а не концентрационный лагерь нацистов. «Происходящее здесь — фарс!» — кричал Альтханс, обращаясь к нескольким посетителям мемориала.

Полгода, проведённые в тюрьме, похоже, сказались на Альтхансе — он сломался. На берлинском суде летом 1995 года он стал утверждать, что больше не является неонацистом, однако его показания были полны противоречий. Свидетелями защиты выступили его друзья из сообщества мюнхенских гомосексуалистов. Они подтвердили слухи о бисексуальности Альтанса. Альтханс также утверждал, что с 1991 года работал на Федеральное ведомство по охране конституции. Представитель спецслужб Баварии подтвердил, что Альтханс был готов продать пять тысяч адресов неонацистов в Германии и за её пределами, однако это предложение было отклонено — он запросил за него 250 тысяч долларов. Бывшие тайные агенты, внедрённые в неонацистское движение, утверждали, что по крайней мере 10% его членов работали в качестве информаторов на правительство. В то же время представляется маловероятным, что Альтханс действовал именно в этом качестве. Рассказанная им история была скорее лишь частью неудавшейся стратегии с целью сократить своё тюремное заключение [845].