Мартин Ли - Фашизм - реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Кем же был этот зловещий человек, длинная тень которого опустилась на Францию? Бывший регбист, высветлявший волосы с целью подчеркнуть арийское происхождение, Ле Пен в молодости лишился левого глаза в стычке с политическими противниками. Известный высказываниями в поддержку нацизма, который он считал «массовым движением, носившим исключительно народный и демократический характер», Ле Пен в 1972 году создал «Национальный фронт». Чтобы собрать деньги на его деятельность, он продавал аудиозаписи речей Гитлера и военных песен Третьего рейха. Комитет, основавший «Национальный фронт», включал в себя сторонников режима Виши, ветеранов Waffen SS, католических ин- тегралистов, а также бывших членов террористической группировки белых расистов, пытавшихся убить генерала Шарля де Голля [824].

Планируя войти в число признанных политических деятелей страны, Ле Пен утверждал, что его движение не имеет ничего общего с фашизмом, который он называл устаревшей итальянской политической доктриной. Однако это не помешало ему установить связи с «Итальянским социальным движением» (Movimento Sociale Italiano, MSI), старейшей неофашистской партией Западной Европы. Это произошло после того, как «Национальному фронту» удалось в 1984 году провести горстку своих представителей в Европарламент. Годом ранее на митинге, охранявшемся скинхедами, Ле Пен продемонстрировал своё истинное лицо, предложив: «Давайте соединим фасции наших национальных сил с тем, чтобы все вновь услышали голос Франции — сильный и свободный». Свой антисемитизм он едва скрывал. Однажды Ле Пен сказал о Холокосте как о «незначительном эпизоде истории». В другой раз он подал иск в отношении журналиста, назвавшего его «духовным сыном Гитлера», однако апелляционный суд принял решение в пользу репортёра. Несгибаемый нацист генерал Леон Дегрель называл Ле Пена «близким другом», а представители «Национального фронта» посещали Дегреля в его роскошном приморском жилище в Испании [825].

На руку «Национальному фронту» сыграло и стечение некоторых благоприятных обстоятельств. Его успехи на выборах в середине 1980‑х послужили примером для целого ряда правоэкстремистских партий Западной Европы. Ключевым вопросом неизбежно была иммиграция. Именно иммиграцию Ле Пен считал причиной роста безработицы, уличной преступности, наркомании, эпидемии СПИДа. Однако наихудшим, по мнению «Национального фронта», было то, что приток мигрантов в Европу представлял смертельную угрозу французской идентичности. Подчёркивая острую необходимость национального возрождения, партия Ле Пена зачастую получала до 30–35% голосов на местных выборах и в середине 1990‑х годов уже контролировала муниципальные собрания четырёх городов.

Ксенофобские призывы пользовались популярностью среди утратившего покой населения, но на Алена де Бенуа шоу Ле Пена не производило впечатления. «Утверждать, что в основе проблем, с которыми сталкивается сегодня наше общество, лежит присутствие в стране большого числа иммигрантов, — это абсурд, — заявлял он. — Даже если бы во Франции не было ни одного иммигранта, ситуация была бы точно такой же». Де Бенуа недвусмысленно отрицал утверждение о том, что иммигранты угрожали французской идентичности. В конце концов, заявлял он, «не они создали идеологию потребления». Иммигрантов нельзя было обвинить и «в колонизации Франции — ведь сами французы смотрят по телевизору исключительно американские фильмы». Франция не может справиться с иммиграцией только потому, утверждал де Бенуа, что уже находится в серьёзном сомнении относительно своей собственной идентичности.

Принимая во внимание неопровержимость критических высказываний де Бенуа, по иронии судьбы именно его идеи этноплюрализма позволили Ле Пену и «Национальному фронту» обойти обвинения в расизме. Ведь Ле Пен утверждал, что не имеет ничего против иностранцев, но лишь стремится защитить национальную идентичность. Признавая, что его мыслями злоупотребили в ксенофобских целях, де Бенуа призывал к солидарности с беженцами и лицами, находящимися в поисках убежища. Эти люди, покинув свою родину, в наибольшей степени рисковали утратить свою идентичность и традиции, указывал де Бенуа. Более того, иммиграция вызывалась экспансией капитализма и насильственной утратой корней, связанной с быстрыми структурными изменениями в развивающемся мире. «Молчащие о капитализме не должны жаловаться на иммиграцию», — утверждал де Бенуа [826].