Мартин Ли - Фашизм - реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Основанных в 1983 году и быстро набиравших популярность «Республиканцев» возглавлял бывший баварский ведущий ток–шоу Франц Шёнхубер (Franz Schonhuber), который часто хвастал службой в SS в годы войны. Его партия выступала за запрет профсоюзов, отмену государственной системы социального обеспечения, выдворение из страны всех иностранцев и восстановление единой Германии в границах 1937 года. Шёнхубер также преуменьшал преступления нацистов, сравнивая разгром Германии в конце войны с тем террором, который она сама насаждала в захваченных странах. Однако в этом Шёнхубер не слишком отличался от многих видных политиков Западной Германии — разве что высказывался чуть наглее и откро- веннее [543].

Шёнхубер избегал пользоваться терминологией, которая могла бы расцениваться как неонацистская. Он старался представить «Республиканцев» радикальной партией правого крыла, целью которой была защита интересов «маленького человека». Рост безработицы и социального расслоения привёл к созданию «общества двух третей» (термин обозначает общество, в котором только две трети его членов имеют достойные человека условия существования. — Примеч. пёр .). Оказавшаяся «на мели» после «западногерманского экономического чуда» часть населения страны все сильнее ощущала на себе удары рыночных сил, перед которыми она была бессильна. Вместо того чтобы высветить структурные проблемы, служившие питательной средой для социального неравенства, Шёнхубер обвинял практически во всех бедах Западной Германии иммигрантов, гастарбайтеров и беженцев. Продвигая политику, ориентированную на экономически разочарованных, он выступал с броскими лозунгами и простыми решениями в стиле «Наши люди прежде всего!» и «Германия для немцев!». Эта стратегия вновь доказала свою эффективность, когда «Республиканцы» завоевали 7,1% голосов на состоявшихся в июне 1989 года выборах в Европарламент. После такого результата уже мало кто сомневался, что они стали серьёзной силой в западногерманской политике.

С учётом расистского подтекста идей, продвигавшихся «Республиканцами», неудивительно, что к партии примкнули и такие люди, которые были настроены экстремистски или слишком воинствующе для того имиджа, который стремился создать Шёнхубер. С самого момента создания партии в ней оказались верные Кюнену убеждённые неонацисты. Исходя из тактических соображений, Шёнхубер предпочёл дистанцироваться от Кюнена и его сподвижников. Отмечая, что в партии Шёнхубера у него есть друзья, Кюнен как–то заметил: «Республиканцы говорят то, о чем думают многие. Я говорю то, о чем думают многие республиканцы» [544].

В попытке представить «Республиканцев» патриотами, не имеющими никакого отношения к неонацистам, Шёнхубер последовал путём, который, как представлялось, успешно применялся другими ультраправыми популистскими партиями Западной Европы. Он прикрыл расизм понятиями «этноплюрализма», подчёркивая необходимость защищать отдельную национальную идентичность в качестве условия сохранения уникальных особенностей различных культур. Глава «Республиканцев» также взял на вооружение «национально–нейтралистскую» позицию, попахивавшую политикой Отто–Эрнста Ремера. «Россия к нам ближе, чем Америка, и не только географически, — заявлял Шёнхубер. — В этом я следую заветам Бисмарка, считавшего, что ключ к успешному развитию нашего фатерланда лежит в хороших отношениях с Россией» [545].

И Шёнхубер, и Ремер признавали себя идейными последователями Бисмарка, однако отличались друг от друга по меньшей мере в одном критически важном аспекте — глава «Республиканцев» публично называл Гитлера преступником. Возможно, со стороны Шёнхубера это была своего рода прагматическая уступка, поскольку он понимал, что ностальгия по Третьему рейху не могла привести к успеху в современной Западной Германии. «Вероятность того, что Федеративная Республика будет побеждена тоталитарным врагом с легко узнаваемыми усиками и с любовью к коричневым рубашкам, крайне невелика, — говорил Шёнхубер. — Проверять на прочность боннскую республику второй Гитлер не придёт, образ фюрера уже не пленит людей. На его место придёт иной политик, соответствующий своему времени и его запросам. Эксперты смогут найти в этих двух персонажах в лучшем случае лишь отдалённое сходство» [546].

Согласно докладу Комитета Европарламента по расследованию случаев расизма и ксенофобии, «Республиканцы» на политической сцене представляли собой «лишь верхушку огромного ультраправого айсберга, существовавшего в Западной Германии». Популистское наступление Шёнхубера, недовольное ворчание фёлькиш–интеллигенции «Новых правых», рост подпольной армии Кюнена — все это было проявлением возрастающей политической силы ультраправых, которые оказывали совершенно очевидное давление на канцлера Коля и бывший у власти Христианско–демократический союз. Серьёзную озабоченность Коля вызывал тот факт, что многие из его прежних сторонников могут перейти в лагерь «Республиканцев» [547].