Александр Шевякин - Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

С другой стороны, очевидно, что демократия не может добиться, как это иногда делает тоталитарное государство, полной идентификации своих целей в мирное и в военное время. Ее отвращение к войне как к методу внешней политики настолько сильно, что она неизбежно будет изменять свои цели в мирное время в надежде, что их можно будет достичь, не прибегая к оружию. Когда этой надежде и этой сдержанности кладет конец начало войны, в результате провокации или иных причин, раздраженная демократическая общественность обычно требует либо формулировки дальнейших целей, часто — карательного свойства, которые она не стала бы поддерживать в мирное время, либо немедленной реализации целей, которых в других обстоятельствах она бы добивалась терпеливо, постепенно, на протяжении десятилетий. Поэтому было бы нереалистично полагать, что правительство Соединенных Штатов могло бы надеяться продолжать действовать в военное время на базе точно того же набора целей, или по крайней мере с теми же графиками реализации целей, что и в мирное время.

В то же время следует признать, что чем меньше разрыв между целями мирного и военного времени, тем больше вероятность, что успешные военные действия будут также и политически успешными. Если цели действительно здравые с точки зрения национальных интересов, то они заслуживают сознательной формулировки и достижения как в войну, так и в мирное время. Цели, которые рождаются в результате эмоционального подъема военного времени, не способны отразить сбалансированную концепцию долгосрочных национальных интересов. По этой причине любое действие, планируемое теперь правительством, в преддверии любых военных действий, должно определять наши нынешние мирные цели и наши гипотетические цели в военное время в отношении России, а также сократить, насколько возможно, разрыв между ними.

Наших основных целей в отношении России в действительности только две:

a) Сократить силу и влиятельность Москвы до тех пределов, когда они уже не представляют угрозы для мира и стабильности международного сообщества; и

b) Осуществить базовые изменения в теории и практики международных отношений действующего правительства России.

Если эти две цели будут достигнуты, то проблема, с которой сталкивается наша страна в своих отношениях с Россией, будет сокращена до размеров, которые можно считать нормальными.

Прежде чем обсудить способы осуществления этих целей в мирное и военное время соответственно, давайте сначала изучим их более подробно.

1. Географическое сокращение силы и влиятельности России

Существует две сферы, в которых сила и влиятельность Москвы распространяются за пределы границ Советского Союза так, что это угрожает миру и стабильности международного сообщества.

Первую из этих сфер можно определить как спутниковую зону — то есть зону, где Кремль оказывает определяющее политическое влияние. Следует отметить, что в этой зоне, которая в целом географически прилегает к Советскому Союзу, присутствие, или близость, советских вооруженных сил стало решающим фактором в установлении и поддержании советской гегемонии.

Вторая из этих сфер охватывает отношения между властным центром, контролирующим Советский Союз, с одной стороны, и группами или партиями в зарубежных странах, находящихся за пределами спутниковой зоны, которые видят в России источник политического вдохновения и, сознательно или иначе, демонстрируют общую лояльность к ней, — с другой.

В обеих этих сферах проецированию силы России за ее законные рамки должен быть положен конец, если достижение первой из перечисленных выше целей осуществляется эффективно. Странам в спутниковой зоне должна быть дана возможность фундаментально освободиться от доминирования России и от чрезмерного русского идеологического вдохновения. Миф, заставляющий миллионы людей в странах, удаленных от советских границ, видеть в Москве выдающийся источник надежды на улучшение человечества, должен быть основательно подорван, а его наработки — уничтожены.

Следует отметить, что в обоих случаях цели вполне можно достичь, не поднимая вопросов, затрагивающих престиж советского государства как таковой.

Во второй из этих двух сфер полного удаления чрезмерной русской силы можно достичь без обязательного затрагивания наиболее жизненных интересов русского государства; ибо в этой сфере власть Москвы подрывается по тщательно скрываемым каналам, существование которых сама Москва отрицает. Следовательно, схождение на нет властной структуры, известной прежде как Третий Интернационал и пережившей изъятие из употребления этого названия, не требует никаких формальных унижений московского правительства и никаких формальных уступок со стороны Советского государства.