Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Но спасена была не «АИГ», а иллюзия того, что дерегулированная финансовая система Уолл-стрит могла сделать экономику богаче, а не беднее. Руководящим принципом Тима Гайтнера после его назначения министром финансов стало то, что огромные прибыли и бонусы финансового сектора (и, следовательно, Одного Процента) были необходимым условием более широкого восстановления экономики. В действительности оказалось, что 4 триллиона долларов ФРС в ходе количественного смягчения помогли поддерживать долговое бремя, вновь повышая цены на активы. В сочетании с долговой дефляцией в остальной экономике эта инфляция цен на активы — при сохранении долговой дефляции для 99 процентов — поляризовала распределение богатства и чистого капитала начиная 2008 года.

То, что эта политика была преднамеренной, отражает тот обман и секретность, которые министерство финансов и ФРС пытались поддерживать, чтобы скрыть свои инсайдерские сделки с конфликтом интересов, в то время как администрация Обамы использовала «мусорный» бухучёт, чтобы сделать вид, что «налогоплательщики» выиграли. Вымысел громоздился на домысел, чтобы не допустить признания того, насколько неработоспособной стала финансово манипулируемая экономика.

Ни один из участников или государственных агентств в этом эпизоде не выглядел очень привлекательно. В 2005 году Элиот Спитцер, генеральный прокурор Нью-Йорка, вынудил правление «АИГ» утвердить своим генеральным директором Морриса Гринберга, для создания офшорных объектов и запутанных транзакций перестраховки, чтобы избежать налогов. Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) тогда выдвинула гражданские обвинения. Но коррупционные злоупотребления, которые имели место вслед за наймом Гринберга, оказались намного хуже, чем налоговые уловки и ошибочно указанные доходы. Лондонское подразделение «АИГ» расширило операции с финансовыми деривативами и свопами на дефолт по кредитам (CDS), страхуя «ссуды лжецов», которым заведения с Уолл-стрит фиктивно приписывали высокие оценки, а рейтинговые агентства присваивали безрисковые оценки ААА.

Говоря прямо, «АИГ» и её контрагенты допустили небрежность, доверяя банкам и андеррайтерам Уолл-стрит, рейтинговым агентствам облигаций, наклеивающим метки ААА на мусор, а также Федеральной резервной системе США и другим государственным агентствам или британскому Агентству финансовых услуг для обеспечения честных сделок. И оказывая доверие неолибералу Ларри Саммерсу и Роберту Рубину, «боссу всех боссов» ( capo di tutti capi ) инвестиционного банка, в том, что финансовые рынки являются саморегулирующимися и, следовательно, не нуждаются во «вмешательстве» со стороны правительства, которое просто «повышает стоимость ведения бизнеса». Стоимость этого неуместного доверия обошлась в триллионы долларов. Но динамика этой изощрённой аферы, похоже, никогда не проявится в научных моделях, призванных объяснить, как на самом деле работают экономики в сегодняшнем финансиализированном мире.

Уолл-стрит финансировал пузырь «мусорных» ипотечных кредитов в основном за счёт продажи пакетов безнадёжных кредитов европейским банкам, чьи менеджеры денег (как и их американские коллеги) находились под давлением требований найти самые высокие краткосрочные прибыли. Европейские банки покупали американские ипотечные кредиты и компенсировали риск приобретением свопов на дефолт по кредиту (CDS). «АИГ Лондон» продала около трёх четвертей своих CDS европейским контрагентам. «Торговые партнеры „АИГ“ в данном случае не были невинными жертвами», — осудил их сенатор Кристофер Дж. Додд (демократ, из страхового сектора в штате Коннектикут), председательствовавший на слушаниях в Конгрессе по финансовой помощи. «Они были искушенными инвесторами, которые брали на себя огромные безответственные риски», притворяясь, что защищают себя, выбирая страхование «АИГ» от дефолта и не осмеливаясь спросить, достаточно ли у компании резервов, чтобы покрыть токсичные финансовые отходы, которые она страховала. Регулирующие органы от Великобритании до Америки закрывали на всё это глаза. Так часто происходит, когда банки быстро зарабатывают много денег и захватывают регулирующие органы, используя взносы в политические кампании для влияния на политику или применяя систему «вращающихся дверей», в которой банковские менеджеры «одалживаются» правительственным учреждениям для защиты своих компаний и класса в целом.