Людвиг Мизес - Либерализм

Социалисты иногда имеют обыкновение упрекать либерализм за недостаточную последовательность. Нелогично, утверждают они, ограничивать активность государства в экономической сфере исключительно защитой собственности. Трудно понять, почему, если государство не остается полностью нейтральным, его вмешательство следует ограничить защитой прав собственников.

Этот упрек был бы оправдан, если бы возражение либерализма против любой деятельности правительства в экономической сфере, выходящей за рамки защиты собственности, происходило от принципиального отвращения к любой активности со стороны государства. Но это совершенно не так. Причина, по которой либерализм возражает против дальнейшего расширения сферы деятельности правительства, как раз и заключается в том, что это фактически упразднит частную собственность на средства производства. А в частной собственности либерал видит принцип, который лучше всего подходит для организации жизни человека в обществе.

Либерализм, следовательно, далек от того, чтобы оспаривать механизм государства, систему права и правительство. Хоть как-то связывать его с анархизмом является серьезным недоразумением. Для либерала государство представляется абсолютной необходимостью, так как на него возложены самые важные задачи: защита не только частной собственности, но и мира, ибо если не будет последнего, то нельзя будет воспользоваться всеми выгодами частной собственности.

Одних этих соображений достаточно, чтобы определить условия, которым должно удовлетворять государство, чтобы соответствовать либеральному идеалу. Оно не только должно быть способно защищать частную собственность, оно также должно быть организовано таким образом, чтобы ровный и мирный ход развития общества никогда не прерывался гражданскими войнами, революциями и восстаниями.

Многие люди все еще находятся в плену относящейся к долиберальной эпохе идеи о благородстве и достоинстве, связанных с выполнением правительственных функций. До недавнего времени государственные чиновники в Германии пользовались, а зачастую и сегодня еще пользуются, престижем, который делает карьеру госслужащего самой уважаемой. Почтение общества к молодому «асессору» [26] Человек, сдавший второй государственный экзамен. или лейтенанту несравнимо с почтением к коммерсанту или адвокату, состарившимся в честных трудах. Писатели, ученые и художники, известность и слава которых распространилась далеко за пределы Германии, на своей родине пользуются только уважением, соответствующим их рангу в бюрократической иерархии, зачастую весьма скромному.

В переоценке деятельности, выполняемой в конторах органов государственного управления, нет ничего рационального. Это атавизм, рудимент того времени, когда бюргеры вынуждены были бояться государей и их рыцарей, поскольку в любой момент могли быть ограблены ими. Проводить дни в правительственной конторе, заполняя документы, само по себе не является более благородным, более почетным занятием, чем, например, работать в чертежном отделе машиностроительного завода. Работа налогового инспектора не является более важной, чем работа человека, непосредственно создающего богатство, часть которого изымается в форме налогов на оплату расходов правительственного аппарата.

Представление об особой почетности и достоинстве, приписываемых исполнению любых функций правительства, лежит в основе псевдодемократической теории государства. Согласно этой доктрине постыдно позволять другим править собой. Ее идеалом является конституция, по которой правит и управляет народ в целом. Разумеется, этого никогда не было, никогда не может быть и никогда не будет возможно, даже в условиях небольшого государства. Когда-то считалось, что этот идеал был осуществлен в античных греческих городах-государствах и в маленьких кантонах швейцарских гор. Это также было ошибкой. В Древней Греции только часть населения, свободные граждане, имели какое-то представительство в правительстве, а метеки [27] Метеки – в Древней Греции чужеземцы, а также рабы, отпущенные на волю. Были лично свободными, но не имели политических прав. Среди метеков встречались богатые рабовладельцы, торговцы, владельцы ремесленных мастерских. и рабы – не имели. В кантонах Швейцарии на основе конституционного принципа прямой демократии решались и решаются только некоторые вопросы чисто местного характера; все дела, выходящие за пределы узких территориальных границ, относятся к ведению федерации, форма правления которой ни в какой мере не соответствует идеалу прямой демократии.