Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация - исторический опыт и типология

Универсальным приемом катализации контрэлитной активности масс является проведение гражданской панихиды. Смерть была во все времена наиболее действенным объектом пропаганды.

Более сильного пропагандистского приема, чем смерть во имя высшей идеи, не существует. Резонанс смертной жертвы обеспечил, как известно, успех распространения христианства.

Исходя из этого опыта, формирование контрэлитной идеологии включало в себя создание пантеона «святых жертв». Для семиотики Французский революции такой сакральной фигурой явился Ж. Марат. Большевиками аналогичный жертвенный образ создавался вокруг персоны Н.Э. Баумана [184] . Во время августовских событий 1991 г. оппозиция активно оперировала именами трех задавленных танком молодых людей.

Политика, как известно, циничное дело. Истории известны многочисленные прецеденты, когда в политических целях власти провоцировались на применение насилия. «Героические жертвы» имели, таким образом, тактически-плановый характер. Тактической жертвой стали, например, расстрелянные демонстранты 9 января 1905 г. Историки убежденно говорят про «кровавое воскресенье» как умело организованную провокацию [185] . Расстрел на Дворцовой площади явился, как известно, сигналом и мобилизационным психологическим мотиватором революции.

Один из главных ресурсов власти в борьбе с контрэлитой – военная сила. Применение ее в решающий момент может сорвать любые революционные планы. Так ЦК КПК сорвало планы оппозиции в 1989 г. в Китае. У властей КНР хватило решимости пойти на применение военной силы против демонстрантов на площади Тяньаньмэнь. А вот у представителей ГКЧП в аналогичной ситуации подобной решимости не обнаружилось. В результате, КПСС было отстранена от власти, тогда как КПК по сей день безальтернативно возглавляет самую динамично развивающуюся страну современного мира.

Даже в том случае, если контрэлита побеждает на выборах, она не застрахована от применения силового противодействия власти. Элитные интересы оказываются зачастую боле значимыми, чем демократические процедуры. Результаты выборов могут быть под тем или иным предлогом отменены. Такие отмены происходят в современном мире достаточно часто. И далеко не всегда народное волеизъявление оказывается политически весомей военной силы.

Режимы «хунты» дают в этом плане наглядную иллюстрацию. Шестнадцать лет продолжалось правление в Чили А. Пиночета. Даже в Европе, несмотря на ее демократическую традицию, оказался возможен режим «черных полковников» (1976–1975 гг.). И это в Греции – стране, состоящей в ЕС и НАТО.

Таким образом, одна из важнейших задач контрэлиты заключается в предотвращении военно-силового сценария подавления властями политической оппозиции. Это может быть достигнуто различными способами.

Первый заключается в создании контрэлитой собственных сил вооруженного противовеса. Формируются различного рода боевые дружины, организуются центры подготовки боевиков, создаются тайные оружейные арсеналы. Собственные боевые структуры имели фактически все революционные партии России. Именно они составляли ударную силу в вооруженных восстаниях во время революции 1905–1907 гг.

В дальнейшем усилиями советской литературы и искусства тиражировался миф о массовом рабочем сопротивлении войскам на баррикадах Пресни. В действительности же армейским соединениям в Москве в декабре 1905 г. противостояли боевики и профессионалы. Тактика ведения боев, вопреки созданному художественному образу, заключалась не в удержании баррикадных рубежей. Это представление, сформированное по аналогии с боевыми действиями периода Парижской коммуны, не соответствовало новым реалиям. Новая тактическая установка заключалась в создании маневренных, по 5–7 человек, групп боевиков, совершавших нападения и налеты на отдельные отряды правительственных войск и стратегически значимые учреждения. Баррикады же были нужны для снижения маневренности конницы противника и создания специальных ловушек-засад. Понятно, что такая тактика не могла быть в принципе ориентирована на рабочие массы, а подразумевала в качестве исполнителей профессионалов, боевиков. В дальнейшем эти боевые отряды получили наименование «Красная гвардия». «Акушеры революции» – «латышские стрелки» – представляли собой именно такой тип военной организации [186] .

Могут ли существовать боевые отряды оппозиции в современной России? С точки зрения законности, это исключено. Практически же, как показывают события на Северном Кавказе, это оказывается реальным. Демонстративный захват Нальчика в 2005 г. показывает вероятность применения такого рода тактики в современных условиях. Кавказский контекст не обязателен. Боевые группы сейчас реально существуют у ряда националистических организаций.