Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация - исторический опыт и типология

Применялись и более радикальные приемы, в практике которых намеренно переходится грань хулиганского деяния (битье

стекол, захват помещений в соответствующих офисах, сожжение портретов и чучел политических оппонентов, скандирование эпатажных лозунгов, срыв официальных мероприятий, нападения на представителей властной элиты и т. п.) [172] . Представление о том, что хулиганско-экстремистская организация типа скинхедов не может перерасти в массовую партию, принципиально неверно. Многие пришедшие в итоге к власти контрэлитные движения начинали с уличного экстремизма. Именно таким образом происходило становление фашистских партий в Европе.

Российские революционные кружки также впервые заявили о себе организацией студенческих полуполитических акций. Экстремизм в данных случаях являлся необходимым этапом партогенеза. Посредством него при дефиците наличных ресурсов обеспечивалось формирование информационной среды, протопартийные организации достигали определенного рейтинга известности. Понятно, что обеспечиваемая эпатажными способами известность далеко не всегда имела позитивное звучание. Но главное на этом этапе заключалось в другом – достигнуть включенности в информационное поле.

При рассмотрении процесса нового элитогенеза не следует сбрасывать со счетов нишу антиэлиты. Сегодняшние антиэлитные группы могут со временем трансформироваться в контрэлиту и далее, при определенных обстоятельствах, придти к власти. Возможность такой трансформации следует учитывать в контексте двух вероятных сценариев: угрозы «оранжевой революции» и направления пассионарной энергии антиэлиты в русло модернизационных государственнических задач.

Среди наиболее радикальных средств пропагандистской раскрутки контрэлитных организаций может находиться тактика террора. Теракт в условиях информационного общества – это верный способ заявить о себе. Широкий резонанс террористического действия является важнейшим мотиватором его совершения. В этом смысле современный терроризм принципиально отличается от терактов древнего и средневекового мира. В советской историографии в рамках критики неонароднического направления в революционном движении был сформулирован тезис о неэффективности террористической тактики [173] . Но каковы в данном случае критерии? Для захвата власти тактики террора, безусловно, недостаточно. Но вот для достижения информационного резонанса или устрашения политических противников теракт оказывался достаточно действенным средством.

«Политическое убийство, – пояснялось в одной из прокламаций «Земли и воли», – это единственное средство самозащиты при настоящих условиях и один из лучших агитационных приемов» [174] . Именно террористическая Боевая организация обеспечила широкую популярность Партии социалистов-революционеров. Число адептов эсеровского направления резко возросло после ряда успешных покушений на видных государственных сановников [175] .

В любом случае при массовой пропаганде через СМИ и при эксцитативной пропаганде действием партия нуждается в финансовых средствах. Организационно существовать за счет членских взносов она не в состоянии. Следовательно, перед любой партией, претендующей на роль массовой организации, встает проблема поиска источников финансирования. В этом смысле жестко и бескомпромиссно стоящей на позиции классовой непримиримости (придерживающейся интенции – не брать деньги от буржуев), имевшей значимое влияние народной партии никогда не существовало. Даже создатель теории пролетарской революции К. Маркс находился одно время на денежном довольствии у своего соратника, владельца нескольких фабрик Ф. Энгельса. Какого-то морального отторжения того, что получаемые деньги представляли собой пресловутый прибавочный продукт, у автора «Манифеста коммунистической партии» не возникало. Для того, чтобы владельцы финансовых ресурсов направили их на поддержку той или иной партии, со стороны последней необходимо гарантировать отработку интересов партийного спонсора. «Если мы, – советовал Ф. Энгельс будущим партстроителям, – хотим чем-то помочь какому-нибудь делу, оно должно сперва стать нашим собственным, эгоистическим делом.».

Договоренность о финансировании может быть достигнута на разных условиях: введение во власть; законодательные изменения; создание благоприятной институциональной среды; экономические преференции; обещание неприкосновенности и т. п. В каждом конкретном случае ищется предмет интереса потенциального спонсора. Именно такое искусство обнаружили лидеры НСДАП в Германии, заручившиеся, несмотря на антикапиталистический характер выдвигаемой идеологии, финансовой поддержкой со стороны крупного капитала во главе с Г. Круппом. В том случае, когда с инициативой создания новых партийных структур выступает «высшая власть», бизнес может быть тривиально приглашен к «добровольному» финансированию. Примеров такого рода по странам незападного мира – огромное количество.