Любителям спекуляций по поводу пребывания Софьи в Ватикане и стремления папы использовать ее московскую миссию в экуменических целях напомним весьма прозаическую, если не сказать грубую процедуру ее встречи у стен Москвы, лишившую римского первосвященника всяких надежд и надолго отбившую у самой Софьи желание вмешиваться в русскую политику. Кровное же родство с византийской династией Палеологов, ради которого и затевался этот брак, свою задачу с рождением детей, между тем, выполнило.
Третий проект— Российская империя. Несмотря на внешний европейский антураж, обусловленный внедрением Петром Великим концепции «Россия как европейская империя», данный проект окончательно оформил российскую проектность как евразийскую. Именно после Петра — и это ясно видно из приведенного выше вывода А. И. Фурсова — Россия начала в полной мере входить в свою великоконтинентальную роль, а Европа с ужасом стала осознавать собственный полуостровной, периферийный по отношению к нашей стране характер.
Показательно: православие и ислам, пребывающие внутри страны и сегодня, несмотря даже на перманентный северокавказский кризис, воспринимаются преимущественно внутренним фактором, причем по всей «большой России» — в границах бывшего СССР. В то время, как те же религиозные течения за пределами страны — а православный мир, лишенный реального центра, функции которого формально исполняет Константинопольский патриархат, включает более двадцати поместных и автокефальных церквей — безусловно, выглядят по отношению к России внешним фактором.
Особый генезис у четвертого, советского проекта, который — подчеркнем это специально для адептов пресловутой «десоветизации» и «десталинизации» — ни в коем случае не является «выпадением из истории». И который не только глубоко в ней укоренен, но и составляет ее равноправную, неотъемлемую, органично связанную с другими проектными эпохами часть. Тронь его, и шаг за шагом начнет разваливаться, рассыпаться все историческое наследие — от Николая II в глубь веков, вплоть до Александра Невского и Святого Владимира — Крестителя Руси. Может, именно этого и добиваются современные «ниспровергатели» В. И. Ленина и И. В. Сталина?
На наш взгляд, специфика советского проекта обусловлена двумя взаимосвязанными факторами.
Первый из них — создание марксизмом собственной теории государства, ее реализация в России путем превращения в опорную проектную страну и вызванный этим разрыв с западным марксизмом. Здесь имеются в виду идеи Ленина и Сталина о победе социалистической революции и строительстве социализма в отдельно взятой стране, перевернувшие первоначальные универсалистские представления о коммунизме как о политическом и социальном порядке, формирующем мир без границ.
Второй фактор: адаптация коммунизмом смыслового ядра традиционной российской проектной идеи. Поскольку тут же спросят, что именно автор имеет в виду, перечислим перечень нововведений. В течение 1934–1940 годов в школьные и вузовские программы было возвращено преподавание истории с отказом от космополитической школы академика М. Н. Покровского, столица советской Украины была перенесена из Харькова в Киев, а президиум Академии наук СССР — в Москву. Одновременно ликвидировалась конкурирующая Коммунистическая академия, упразднялся Реввоенсовет, Наркомат по военным и морским делам (НКВМД) переименовывался в Наркомат обороны (НКО), а Штаб РККА — в Генеральный штаб, упразднялся институт военных комиссаров, вводилось высшее почетное звание «Герой Советского Союза» и персональные воинские звания и т. д. Сам этот перечень наглядно показывает генеральный тренд преобразований, осуществлявшихся Сталиным задолго до гитлеровской агрессии, с помощью которой некоторые «перестроечные» и современные демагоги любят доказывать конъюнктурность изменений «генеральной линии», упирая на их вынужденный, якобы заискивающий перед народом характер.
В годы же Великой Отечественной войны сталинский курс был лишь продолжен и укреплен целым рядом новых последовательных шагов. Среди них возврат погон фактического образца Российской империи, учреждение орденов Александра Невского, Суворова, Кутузова, Нахимова, а также выход знаменитого фильма С. М. Эйзенштейна «Иван Грозный». Гениальность этого поистине уникального произведения особенно ярко видна на фоне его современного подметного, но имеющего четкую идеологическую подоплеку пасквиля Лунгина под названием «Царь» и т. д.
Читать дальше