Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Обстоятельства сложились так, что 28 февраля 1945 года близ Ландсберга в ходе наступательной операции советских войск Нойгауз был взят в плен и вывезен в СССР. <...> Из архивных документов следует, что Нойгауз в течение года не давал каких-либо политически значимых показаний. Первый из таких документов был написан им и представлен в МВД СССР в феврале 1946 года и касался взаимоотношений фашистской Германии и Ватикана. <...> В пользу объективности (этих показаний. — Авт.) говорит и то, что в советской зоне оккупации органами МГБ СССР были арестованы некоторые из упоминавшихся в документе лиц, которые, независимо от Нойгауза, говорили о том же.

Несколько сложнее дело обстоит с компрометирующими материалами в отношении таких фигур, как К. Аденауэр, Й. Мюллер <...>, ибо они разительно расходятся с устоявшимися оценками, изложенными, к примеру, в недавно изданной „Энциклопедии Третьего рейха". Очевидно, здесь требуются и сопоставление с зарубежными материалами, и поиск дополнительных источников информации в архивах нашей страны » 276 (курс. — Авт.).

Стало быть, ничего удивительного из показаний Нойгауза ни МВД, ни МГБ СССР не извлекли. За исключением единственного: наличия в них сведений, кардинально менявших весь взгляд на фигуру К. Аденауэра, а также его баварского соратника Й. Мюллера, всплывших к тому времени на поверхность западногерманской политической жизни.

Из заявления военнопленного германской армии, доктора философии и теологии Карла Нойгауза, 3 февраля 1948 года (то есть за год до создания ФРГ):

«<...> Аденауэр называет себя сейчас „жертвой фашизма" и выступает как активный противник Гитлера, подвергавшийся в Третьем рейхе преследованиям за свои политические убеждения.

<...> Это утверждение далеко от реальности. В 1933 году Аденауэру, как бывшему депутату партии Центра, пришлось покинуть пост обербургомистра г. Кельна. В последующие годы он не играл никакой роли в политической жизни Германии. Внешне он не поддерживал никакой связи с нацистскими политическими деятелями, и в узких кругах РСХА о нем не было слышно.

Однако после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года (опять эта дата, уже упоминавшаяся нами в связи с наследниками графа фон Штауфенберга. — Авт.) снова всплыло имя Аденауэра. Он не имел никакого отношения к заговорщикам, но, согласно приказу Гитлера, <...> должен был быть арестован (как бывший депутат партии Центра. — Авт.). <...> Но ему удалось бежать <...>. О подготовке бегства Аденауэра было известно Кальтенбруннеру, но он не препятствовал побегу, ибо у него были достаточные основания для этого <...>.

<...> Я был в следственной комиссии по делу 20 июля. В конце августа или в начале сентября 1944 года <...> Кальтенбрун-нер передал мне папку, в которой находились материалы, касавшиеся Аденауэра. <...> В этой папке находилось дело, примерно 15–20 страниц, с пометкой «строго секретно» <...>, в котором я неожиданно для себя нашел ряд донесений Аденауэра, говоривших о том, что он является секретным сотрудником СД. Первые из этих донесений были подписаны полной фамилией Аденауэра, а на более поздних вместо подписи стоял № 4711 <...>.

Секретные донесения Аденауэра для СД давали преимущественно картину настроений населения г. Кельна <...>. В других донесениях Аденауэр сообщал СД об антигитлеровских высказываниях в католических кругах <...>.

В сентябре 1944 года я лично (Нойгауз. — Авт.) беседовал с моим бывшим начальником управления Г. Мюллером о секретном деле на Аденауэра, переданном мне Кальтенбруннером. Мюллер сказал мне тогда, почти дословно, следующее: „Вы мне неоднократно говорили, что наша церковная политика неправильна, что мы только раздражаем церковь, тогда как нетрудно с ней полностью договориться. На примере Аденауэра вы видите, что наша политика не так уж неправильна, как вы думаете, и что мы можем договориться даже с такими церковными политиками, как Аденауэр. Если мы этого захотим, то в один прекрасный день он сделает для нас гораздо больше, чем делает теперь. Аденауэр — это человек, готовый на все"» 244 (курс. — Авт.).

Итак, партнер де Голля по будущему франко-германскому альянсу, человек, которого западные оккупационные власти, изображая «жертвой нацизма», в 1949 году возведут в должность первого федерального канцлера ФРГ, так сказать символа «новой Германии», во время войны являлся агентом СД, готовым, по словам шефа гестапо, «на все». Причем агентом такого уровня, что спасать его от внезапной угрозы ареста, возникшей в связи с покушением на Гитлера, бросились такие «тузы» Третьего рейха, как лично знакомые, надо полагать, с ним Мюллер и Кальтенбруннер. Стало быть, риторическим является вопрос о принадлежности Аденауэра к «тем людям в рейхе, готовым повести страну по новому пути», установить с которыми связь Гиммлер рекомендовал де Голлю. И, по-видимому, не оставившему подобных воспоминаний Даллесу. Аденауэр явно принадлежал именно к «тем людям».