Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Особенно яркой представляется ситуация в Советском Союзе, наиболее этнически гетерогенной из всех федераций, где появление гласности и перестройки вызвало сепаратизм со стороны десятка этнически разных республик.

Эти два очевидно противоположных направления в реальности совместимы. Очевидный конфликт возникает из-за сложности их применения внутри существующей политической системы, четко ориентированной на модель национального государства» 107(курс. — Авт .).

Что нам здесь не было сказано? Что за независимость выступают не только республики, но и этнические группы внутри них? Что этот сепаратизм вызван к жизни именно «перестройкой»? Что советская система не сможет от него избавиться до тех пор, пока сохраняет централизацию, то есть, попав в замкнутый круг, должна избавляться от самой себя? Советскому читателю доклада буквально вдалбливалась в голову мысль о том, что наилучшим решением проблем, порожденных якобы объективным процессом глобализации, будет не дуть против ветра, а готовиться к распаду страны.

Иначе говоря, именно на примере СССР в отчете Римского клуба была продемонстрирована связь регионализма этнических меньшинств с сепаратизмом. Позволим себе предположить, что другой пример — КНР — в докладе не был приведен только по одной причине — решительности, с которой партийно-государственным руководством этой страны в 1989 году, за год до появления доклада, была пресечена попытка ее подрыва и разрушения, связанная с массовой протестной «оранжевой» акцией студентов на площади Тянаньмэнь.

И именно поэтому авторами доклада предлагался выход в следовании принципу мультикультуральности, находящемуся в основе крупных транснациональных экономических сообществ. С ее помощью изнутри каждого из интегрирующихся субъектов таких сообществ должен был быть изъят стержень — религиозная, культурная, национальная, социальная, идеологическая, наконец, классовая идентичность. Ведь мультикультурализм непримирим к любой иной идентичности, кроме глобальной, «номадистской».

Причем неважно, о каком «номадизме» идет речь — «бедном» или «богатом». Ведь как только число «номадов» превысит критическую черту, процесс «глокализации» из фазы распада начнет переходить в фазу «новой сборки» — на базе уже иной, нетрадиционной, ранее не существовавшей «номадической» идентичности. «Сама концепция суверенитетов <. > ставится под сомнение, и не только как результат развития региональных сообществ. <...> Для многих небольших государств уже характерен лишь слабый контроль над своими делами. Причина — решения, принятые за пределами этих стран <...>. Эрозия суверенитета может быть для большинства стран позитивным шагом к новой глобальной системе <...>» 108. Этот тезис отчета Римского клуба не только поощрял формирование внешних по отношению к суверенным государствам центров влияния. Он еще и напрямую апеллировал к упомянутым «специфическим» интеграционным проектам, которые мы вскоре будем рассматривать на примере Европы.

Здесь все расставлено по своим местам, и невооруженным глазом просматривается четкая логика. Раз суверенитет крупных государств и идентичностей устойчив к «глокализации», эти государства и эти идентичности надо предварительно раздробить. Дробить их придется поэтапно во временном измерении и последовательно в пространственном. Поэтому начинаем с выдвижения «десятирегиональной» модели М. Месаровича — Э. Пестеля, создавая одновременно Трехстороннюю комиссию и привязывая к трем «большим регионам» десять малых и средних. Главное: раздробить континентально-евразийский Хартленд, то есть СССР и Россию. Для этого западную часть страны нужно привязать к плану «Европа от Атлантики до Урала», а восточную — включить в форум «Азиатско-Тихоокеанское сотрудничество» (АТЭС). Последующая же трансконтинентальная интеграция, напомним, выражается формулой «Евро-Атлантики» (от Ванкувера до Владивостока), включенной — констатируем это еще раз — в важнейшие, основополагающие государственные документы Российской Федерации.

Теперь попытаемся разобраться с тем, какое развитие получила в «Первой глобальной революции» проблематика доклада «За пределами роста». Прежде всего, это важно для того, чтобы проследить дальнейшее развитие установленной нами тенденции к расширению объема ставившихся документами Римского клуба задач. Как помним, если в «Пределах роста» рассматривалась преимущественно экологическая и социальная проблематика, то в докладе «За пределами роста», наряду с этим, были поставлены и другие вопросы — разоружение, «общественная эффективность» и технологии, что свидетельствовало об активизации процесса перехода интересов глобализаторов в политическую сферу.