Шанталь Мийон-Дельсоль - Политические идеи XX века

Детальный анализ мер, принятых советским правительством в

самые первые дни и недели своего существования, показывает, что

в стране была установлена не просто диктатура, а уже тоталитарная

власть.*

Очевидно, что деспотизм азиатского типа, которого так опасались основоположники, снова появился или, вернее, никуда не исчезал: царское самодержавие было заменено, а не сметено. Но с этого времени деспотизм осуществляется во имя идеологии, что придаёт ему тоталитарный характер. Власть использует свой репрессивный аппарат не для того, чтобы упиваться своим могуществом, а для Формирования и воспитания нового человека. Человек должен заново обрести свою целостность, избавиться от губительного разъеди-

25

нения с самим собой. Общество должно превратиться в общину, где личность обогащается, теряя свои отличительные черты. Обычный деспотизм преследует чисто прагматические цели политического характера. При советской власти принуждение направлено на изменение самого человека и осуществляется во всех областях общественной и личной жизни. Возникновение тоталитаризма никак не связано с неблагоприятным стечением обстоятельств или невезением: каждый этап строительства тоталитарного государства имел своё теоретическое обоснование. Ленинская теория воплощается в жизнь без импровизаций, логично и неуклонно.

Всего лишь три дня понадобилось Ленину после октябрьского переворота 1917 года, чтобы отменить свободу печати в России. Специальным декретом от 4 июня 1918 года была регламентирована торговля пишущими машинками. 14 ноября 1917 года был введён прямой и всеобщий контроль над рабочими. За два года была полностью преобразована ситуация в стране: приняты законы о школе, об управлении хозяйством, запрещена свободная торговля. Согласно теории, эти изменения должны были соответствовать чаяниям народа или, по крайней мере, удовлетворять тех, для кого они предназначались. Но способы, которые применялись правительством для осуществления реформ, свидетельствуют об обратном. Вместе с укреплением советского государства крепнет и его репрессивный аппарат, направленный не только против буржуазии, но и против всех других классов. Репрессиям придаётся новая социальная роль: власти устраняют неисправимых врагов народа, предоставляя менее опасным возможность перевоспитаться и приносить пользу обществу. Лагеря служат не столько для наказания, сколько для возрождения.

Первая советская политическая полиция была создана 7 декабря 1917 года, лагеря приняли первых советских заключённых 5 сентября 1918 года. ВЧК, Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, была сразу же наделена неограниченным правом рещать вопросы жизни и смерти арестованных. Именно чекисты отделяли плевелы от пшеницы и вносили таким образом существенный вклад в построение нового общества. Запервые четыре года советской власти ВЧК истребила 140.000 человек и создала 132 концентрационных лагеря. В то же время руководящие органы страны установили монополию на идеологическую истину. Любые идеи, исходящие из различных общественных групп, подавлялись и уничтожались. Деятельность профсоюзов была временно прекращена, их лидеры арестованы, демонстрации запрещены. Во главе многих профсоюзов оказались меньшевики, которые пытались вплоть до 1921 года оказывать сопротивление режиму и требовали свободы слова и свободы обьединений. Власти объявили

архистскими любые взгляды, отличающиеся от официальной точки пения, что было вполне логично, так как общество должно было вратиться в общину. Участники стачек стали считаться саботажниками. Свобода утратила всякий смысл: нужна была немалая способность к самокритике, чтобы восхвалять свободу. Абсолютная уверенность в истине делает свободу абсурдной и опасной. Этот процесс наблюдается во всех господствующих религиях. Тоталитарная мысль представляет здесь развёрнутую идеологию так же, как она может представлять в ином месте развёрнутую или извращённую религиюЗдесь или там, в этом абсолютно лживом мире свобода становится хуже рабства. Кто позволит ребёнку резвиться у края пропасти? Кто не попытается остановить друга, решившегося на самоубийство? Слабоумный, т.е. тот о ком Ленин говорил, вкладывая особый смысл в свои слова, что ему не хватает "культуры", должен подвергнуться перевоспитанию в правильном духе. А непримиримый противник столь же естественно становился душевнобольным -поскольку только истина объективна.