Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Континентальная экспансия рассматривалась, соответственно, как связанная с милитаризмом, относительно которого предполагали, что он приведет к диктатуре или деспотии и тем самым отменит успешное конституционализирование Англии, прошедшее в 1688-1689 гг. [56] Автор имеет в виду так называемую Славную революцию, ставшую последним на сегодняшний день государственным переворотом в Англии и заложившую основы современного политического устройства Великобритании. Напротив, развитие охватывающей весь мир торговой державы, основанной на informal rule [57] формальном правлении (англ.). , вполне сочетается с аристократической формой правления: так как она лишь иногда обязана обращаться к военным отрядам, принципиально используемым только за пределами родины, военные не смогут стать опасным внутриполитическим фактором. Ограничение ролью морской торговой державы оказалось спасительным щитом против нежелательных с внутриполитической точки зрения вариантов развития.

Конечно, можно рассматривать это и строго наоборот и в случае Рима как прямую угрозу республике расценивать не территориальную, а как раз морскую экспансию. Тогда решение сената отойти в противостоянии с Карфагеном от прежней политики постепенного расширения территории небольшими аннексиями и маркирует начало конца Римской республики. Лишь вследствие новой, широкого размаха морской политики, собственно, и получили власть и влияние те люди, которым рамки республиканского государственного устройства оказались слишком тесны. За счет применения легионов за морями срок службы солдат так растянулся, что они уже не могли хозяйствовать в своих мелких крестьянских усадьбах, откуда вырос взрывчатый революционный потенциал проблемы ветеранов. При этом сроки командования войсками приходилось продлевать раз за разом, так что между солдатами и их командирами складывались отношения доверия и ожиданий, а это вступало в противоречие с республиканским принципом ротации32. Таким образом, завоевание новых территорий приводило к образованию новых элит, честолюбие которых можно было бы удовлетворить только лишь дальнейшими захватами.

В период между 1-й и 3-й Пуническими войнами этот процесс начался, а затем между 67 г. до н. э. и 85 г. н. э. последовала величайшая морская экспансия в истории античного мира33. Начало ей положил Помпей, получивший задание «очистить» Средиземное море от пиратов и тем самым сделать возможной торговлю между Востоком и Западом, Севером и Югом. Это было вызвано уже не необходимостью защиты Рима от непосредственной угрозы со стороны агрессивных конкурентов, скорее дело здесь было в создании универсального морского господства в Средиземном море, которое следовало сделать частью империи. До сих пор империя состояла из ряда территорий, теперь же исходили из соображений морской стратегии с новым центром притяжения, что принципиально меняло динамику экспансии и представления об имперском порядке. Вызванное действиями Помпея значительное расширение римской территории теперь предстояло компенсировать всем конкурирующим с ним политикам: Цезарь стилизовал свой удар по Британии как шаг к господству в океане, то есть средиземноморские завоевания Помпея теперь противопоставлялись океанским амбициям Цезаря, тогда как Август в пику свершениям Помпея и Цезаря сформулировал свои «Res gestae» [58] Буквально «список свершений, деяния» (лат,). Своего рода политическое завещание императора Августа, описывающее созданную им империю и все свершенное им ради ее расцвета. . Его решение основать свою посмертную славу не на внешней экспансии, а на внутренней консолидации империи имело большие последствия, ведь оно и стало ядром того явления, которое здесь обозначалось как «августовский барьер».

Наблюдавшееся на протяжении столетия ускорение римской экспансии, таким образом, покоилось на связи ари

стократических представлений о мире с универсалистской идеологией мирового господства. При этом навигация стала символом победы человеческого разума над недалекой силой привязанности к земле, характерной для прежних столетий. Английская аристократия в своем дистанцировании от римской территориальной империи и в идеологических отсылках к опыту Карфагена, таким образом, в буквальном смысле ставила не на ту лошадь: не подозревая о том, она уже давно шла по следам Рима [59] Гражданской войны, вроде римской времен I в. до н. э., Великобритания XVIII— XIX вв., конечно, избежала - вполне возможно потому, что там такая война уже имела место во второй половине XVII столетия. (Автор не точен - основная часть гражданской во йны в Англии проходила в 1640-е гг., а уже в январе 1649 г. был казнен Карл I Стюарт. То есть это события первой половины века, поэтому уместнее было бы говорить о гражданской войне середины столетия). .