КОЛЛЕКТИВНО-ДОГОВОРНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЗАКОНА ЕДИНСТВА И БОРЬБЫ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

Конфликт появляется на такой почве, что одни отстаивают один интерес к тому, чтобы ничего не изменилось, а другие к тому, чтобы изменилось. Есть такое выражение «конфликт интересов», но интересы не конфликтуют. Конфликтуют люди, которые имеют интересы. Люди с противоположными интересами могут вступить в обостренные отношения, и это обостренное противоречие в действиях людей называется конфликтом. Конфликт, это не просто:«Я Вам один аргумент, а Вы мне другой». Когда речь идет о переходе силы аргументов к аргументам силы, то это — обострившееся противоречие, это — конфликт.

Встает вопрос, а как они разрешаются? Разные бывают конфликты. Есть конфликты, обычные конфликты в развитии любого объекта. Они могут разрешаться с помощью переговоров или медиатора. Но если речь идет о прогрессивных изменениях, когда одни выступают за прогресс, а другие за регресс, тогда эти конфликты разрешаются борьбой, самой острой. Тогда задача конфликтолога поддержать прогрессивные элементы против реакционных. Не может конфликтолог просто искать золотую середину, он должен поддержать развитие общественное, вот его позиция. И каждый, кто вступает в конфликт, он, между прочим, должен свои действия сверять: они соответствуют, помогают борьбе или нет. Вот, скажем, известно, что повышение зарплаты рабочих побуждает капиталистов внедрять новую технику. После покупки новой техники можно обойтись меньшим количеством рабочих. И наоборот, если низкая зарплата, то зачем мне новая техника нужна. Это называется у Маркса в «Капитале» границей применения машин. Чем ниже зарплата, тем меньше применяется техника.

Весь прогресс состоит в том, что все больше ручной труд заменяется машинным, и при этом растет квалификация людей, образовательный уровень рабочих. Вот если посмотреть историю движения капитализма. Разве капитализм не дал большого развития прогресса? Рабочие стали значительно образованнее. Прогресс идет, но есть представители правящего класса, буржуазного класса, которые вообще не понимают своей исторической роли.

Историческая роль, оправдывающая существование капитализма только в одном — в развитии производительных сил. К сожалению, у нас в России больше идет не самовозрастание капитала, а самоумирание его и самоубивание.

И особенно меня вот приводит в уныние позиция Центробанка. Постановили ставку рефинансирования установить в размере 8%. Что значит восемь процентов? Сколько у нас прибыль получают нормальное производство? Ну, десять. Значит, восемь процентов — это ставка рефинансирования, потом банк коммерческий, который не меньше чем по двенадцать процентов предложит кредит. А у вас прибыль десять. Это значит, возьмут предприниматели кредит, а затем прогорят, разорятся предприятия.

Сейчас в Нижнем Новгороде вы увидите кладбище промышленных предприятий. Нижний Новгород был колоссальным промышленным центром Нижний Новгород. А если еще остаются какие–то предприятия, то они во многом «дышат на ладан». В России и техника есть, и заводы есть, и специалисты есть квалифицированные, только вместо развития производства мы видим движение вспять, то есть реакционное движение. Спрашивается: конфликт с реакционерами — это явление положительное или отрицательное? Положительное. Да, с реакционерами нужно идти на конфликт. А буржуазные революции — этот конфликт с отсталыми феодальными элементами, разве не прогресс?

Ход истории не остановишь. Для всех людей, для всех рабочих России всегда полезен пример тех, кто движется вперед и добивается реализации своих интересов. Они больше прислушаются к этому, чем к выступлению профессоров.

Передовые рабочие знают, что нельзя замыкаться в своей борьбе. Капиталисты не замыкаются в рамках одной корпорации. Они объединены в различных организациях, например, Российском союзе промышленников и предпринимателей. Российский союз промышленников и предпринимателей думает о том, чтобы никто, ни на каком предприятии сильно не повысил зарплату. И в этом Союзе состоит тот же самый Прохоров, причем на хорошем счету и на самых видных местах.

Добился Прохоров сотоварищи того, что у нас совершенно не контролируется продолжительность сверхурочных работ.

Я знаю, что есть люди, которые работают сейчас по семьдесят часов. Человек работает семьдесят часов в неделю, а не шестьдесят. И их много в Ленинграде. Много, причем, некоторые из них учатся у меня в магистратуре. Так что мы их наблюдаем очень просто. Значит, что из этого следует? Из этого следует, что надо вот к этому вопросу тоже подойти как к вопросу коллективной борьбы. И когда мы говорим о коллективных действиях, не надо понимать, что это коллективные действия должны быть только в масштабах предприятия.