Елена Борисёнок - Несоветская украинизация - власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период

Современные украинские историки активно занимаются проблематикой, касающейся польско-украинских взаимоотношений. При этом польская политика нередко расценивается как политика угнетения украинского народа, а основной акцент делается на борьбе украинцев за свое освобождение. Основное внимание украинских исследователей приковано к Восточной Галиции, тем не менее волынская проблематика затрагивается в работах, посвященных положению украинских земель в Польше и украинскому национальному движению в межвоенный период [70] См.: Історія Волині. ХХ – початок ХХІ ст.: краєзнавчий бібліографічний покажчик. Луцьк, 2011. .

Украинские историки приступили и к изучению «волынского эксперимента» Юзевского. Этим направлением активно занимается Ю. В. Крамар [71]. Украинский историк воспринимает политику Г. Юзевского как попытку решения украинского вопроса в Польше. Главной целью политики, по мнению исследователя, была интеграция воеводства в состав II Речи Посполитой, а суть «волынского эксперимента» заключалась в том, чтобы «выработать у украинцев чувство принадлежности к польскому государству путем их политической ассимиляции», изменить характер польско-украинских отношений на Волыни, добиться сотрудничества представителей обоих народов в политической, экономической и культурно-образовательной жизни [72].

М. Кучерепа и Р. Давидюк исследовали историю ВУО [73]. Рассматривая объединение как политическую базу Г. Юзевского, историки подчеркивают, что эта организация, будучи элементом «волынской программы», способствовала нарушению единства украинского национального движения. Однако в то же время ВУО оценивается как партия центристского направления, которая представляла новое направление национально-конструктивной работы, легальной борьбы за свои права [74].

Проблемам становления украинской элиты на Западной Волыни посвящена монография И. Скакальской [75]. Подчеркивая ассимиляционный характер политики польского правительства, автор значительное внимание уделяет освещению методов, использовавшихся властью для полонизации края, в том числе мерам репрессивного характера в отношении украинских общественных и политических деятелей. Историк подчеркивает, что политическая элита Волыни не была однородной. Автор выделяет националистический лагерь, целью которого было завоевание независимости, соглашательский, настроенный на сотрудничество с польскими властями, и, наконец, среди волынской элиты были и те, кто ориентировались на внешние силы (например, коммунисты). Подобный раскол, по мнению Скакальской, ослаблял позиции украинской элиты в обществе [76].

Украинские историки рассматривают программу Юзевского не только в дихотомии национальной или государственной ассимиляции. Так, Я. Грицак прямо указывает, что «Пилсудский брался противопоставить советской украинизации украинизацию польскую. Волынский эксперимент должен был убедить украинцев из СССР, что Варшава заботится об украинцах больше, чем Москва» [77]. В своей рецензии на книгу Т. Снайдера Грицак предлагает рассматривать «волынский эксперимент» с точки зрения политической модернизации Восточной Европы: «После распада Российской и Австро-Венгерской империй модерность тут выступала в форме двух моделей: коммунистической и националистической. В целом эти модели враждовали, но время от времени творили странные гибриды – такие как СССР или послевоенная Польская Народная Республика. „Волынский эксперимент“ предлагал третью модель: либеральную. Соответственно, Юзевский пытался строить на Волыни не бесклассовое общество (как этого хотели коммунисты), не интегральную нацию (как этого хотели националисты), а мультикультурное сообщество, в котором этнические, языковые, религиозные и другие различия не стирались бы, а к ним проявляли бы толерантность или даже поддерживали» [78].

Однако больше всего работ посвящено изучению национально-культурных процессов в УССР в 1920-1930-е гг. Было опубликовано множество статей, появились монографии и разделы в общих трудах, в которых украинские исследователи анализировали причины украинизации, ее цели, формы, последствия, обращали внимание на процессы украинизации в области просвещения и культуры. Увидели свет монографии, в которых речь шла о роли интеллигенции в национально-культурном строительстве [79], формировании и функционировании партийной и советской номенклатуры [80], социоэкономических и социокультурных процессах в контексте национальной политики [81], изменениях в национально-культурной политике в 1930-е гг. [82]Украинизация рассматривается и в рамках всей республики [83], и в рамках отдельных ее регионов [84], и в политических портретах деятелей этого периода [85]. В 2003 г. появилось обобщающее коллективное исследование (авторский коллектив – В. М. Даниленко, Я. В. Верменич, П. М. Бондарчук, Л. В. Гриневич, О. А. Ковальчук, В. В. Масненко, В. М. Чумак) «„Украинизация“ 1920-30-х годов: предпосылки, приобретения, уроки», где весьма подробно рассматривается политика украинизации в различных областях жизни – партийных и государственных органах, системе просвещения, науки, периодических изданиях, армии и др. [86]