Леонид Млечин - Путин и Трамп. Враги, соперники, конкуренты?

Курчатов доходчиво объяснил Лаврентию Павловичу:

— Если их запретят, то и атомной бомбы не будет.

Берия, который понимал, что его ждет, если бомбы не получится, бросился к Сталину. Для Сталина бомба была важнее идеологии. Совещание отменили.

Но дремучее и агрессивное отношение к современной физике и физикам-теоретикам сохранялось. Открытие теории относительности и квантовой механики изменило не только саму физику. Разрушалось привычное представление о природе, которое формировалось классической физикой. Конечно, теоретическая физика оставалась недоступной людям, не имевшим серьезных познаний в современной математике. Агитпроповские догматики не желали сознавать, что наука развивается стремительно, и продолжали возмущаться такими выдающимися учеными, как Вавилов, которые оперировали понятиями современной физики.

После смерти Сталина, опалы «народного академика» Лысенко, реабилитации кибернетики открытые нападки на теорию относительности Альберта Эйнштейна и квантовую механику прекратились. Но все эти люди остались при должностях. Возглавляли кафедры в высших учебных заведениях, редактировали научные журналы, руководили научными издательствами и научно-исследовательскими институтами.

Целые поколения научной молодежи ходили к ним на лекции, трудились под их руководством в НИИ. Не этим ли объясняется то, что, когда старое поколение физиков ушло, таких открытий и достижений отечественная наука уже не знала? Погром фундаментальной науки в последние сталинские годы определил состояние научной жизни страны на целые десятилетия.

Сложность работы над водородной бомбой состояла еще и в том, что гигантские температуры, которые возникают при термоядерных реакциях, исключали эксперименты. А как же проверить, правильным ли путем идут физики? На помощь призвали математиков. Они заменили эксперименты расчетами. «В разработке столь сложных систем особенно велика роль математических расчетов», — писал в секретном отчете отец водородной бомбы академик Андрей Дмитриевич Сахаров.

Это был титанический труд. В Соединенных Штатах уже вовсю пользовались первыми компьютерами. В Советском Союзе кибернетику запретили как буржуазную псевдонауку, поэтому основные расчеты делались на бумаге. Запрет кибернетики предопределил безнадежное отставание в компьютерной технике. Все, чем мы пользуемся с утра до вечера, все, без чего современная жизнь представляется невозможной, — иностранного производства.

В холодную войну интеллектуальное пространство жизни сузилось до невозможности. Масштабы невосстановимого ущерба, нанесенного русской науке кампаниями ненависти, невероятны. А как пострадала обороноспособность страны!

Советские руководители привыкли: все необходимое покупают за границей. Сталин начинал индустриализацию, закупая за границей оборудование в огромных масштабах. Верил в иностранную технику. Если ее нельзя было купить, велел красть и копировать. Зависимость советской индустрии и оборонного комплекса от иностранной техники и технологии была очевидной.

В мае 1946 года образовали Специальный комитет по реактивной технике. Первая задача — воспроизвести немецкие ракеты «Фау-2». Выдающиеся конструкторы Сергей Павлович Королев и Валентин Петрович Глушко предложили не копировать мало эффективную немецкую ракету с небольшим радиусом действия, а делать свою, лучше. Им это запретили.

Андрею Николаевичу Туполеву Сталин поручил изучить американскую «летающую крепость» В-26 и скопировать самолет. Туполев, невероятно талантливый человек, обещал, что года через два они сделают машину лучше, чем В-26. Сталин пригрозил:

— Если вы измените в самолете, о котором идет речь, хоть один узел и он не будет соответствовать образцу, я вновь отправлю вас в тюрьму.

Производство вертолетов началось только после того, как в 1951 году Сталину, отдыхавшему на юге, министр вооруженных сил маршал Василевский доложил об успешном использовании геликоптеров американцами на Корейском полуострове. Вертолеты изменили тактику боевых действий; войска стали мобильными, наносили удар там, где этого не ожидали. А в нашей стране руководителям Министерства обороны и военно-промышленного комплекса боевые стрекозы казались ненадежной игрушкой.

Сталин распорядился догнать американцев. Но преодолеть отставание не удалось и десятилетия спустя. Генерал армии Владимир Николаевич Лобов, который возглавил Генштаб в 1991 году, вспоминал: