Михаил Попов: Советы как форма государственной власти

Общины — это ассоциации людей, у которых общее — не только производство продуктов на основе общей собственности, но и воспроизводство людей (конечно, в тех формах и масштабах, которые могут быть общественными в данное конкретное время у конкретных народов). Поэтому общины были самых разных типов, в зависимости от форм общей собственности и степени участия в её использовании. Но главные исторические формы — три, в соответствии с тремя основными экономическими формациями: родовые общины первобытных эпох, территориальные (сельские и городские) эксплуататорских эпох и производственные общины эпохи заката капитализма и становления и развития коммунизма. И практически всегда господствует какая–либо одна форма, а другие сняты в ней как моменты. Ведь и родовые общины имели свою территорию и занимались производством, а производственные действуют на определенной территории в интересах своих семей (родов).

В эпохи дикости и варварства главной была родовая община: род, «который образует основу общественного порядка» [8]и определяет все отношения, и производственные, и территориальные, и воспроизводственные, и любые другие в такой степени, что у многих народов, в том числе у древних славян, он, в разных видах, обожествлялся, в том числе в форме родовой группы Рода и рожениц [9]. Особенно его производящая сила в женских и мужских ипостасях. Но с распадом родового строя на первый план выходит территориальная община, снявшая в себе родовую общину в качестве необходимого, но подчиненного момента. И, конечно, производственная сторона дела была неотделимым моментом производства и воспроизводственного процесса.

В Древней Греции только реформы Клисфена (507-510 г. г. до нашей эры) положили конец организации древних Афин по родам (родовым филам и фратриям), заменив их территориальными «филами». (Так же было и у нас с Советами: производственные Советы заменили основанными на территориальных округах, а название осталось прежнее — Советы. Но подлинными Советами, в соответствии с понятием и сущностью, они уже не были). Род организовывал производство, он возделывал и охранял территорию, разделял её по семьям, проводил переделы земли в соответствии с изменением населения.

Род и сегодня играет большую роль для людей, которые его поддерживают и используют. Можно не говорить о миллиардерах, в родах которых (как, например, у Рокфеллеров или Ротшильдов) насчитывают по 2-3 тысячи родственников и которые живут большими кланами. Любая семья образуется как союз двух родов: со стороны мужа и со стороны жены. И те, кто заботится о совместном гармоничном развитии своих детей (а значит и своего рода), тот поддерживает тесные отношения с другими семьями своего рода, получая от этого эстетическое и моральное удовлетворение, а некоторые и материальные помощь, выгоды и выигрыши. Но в целом род ушел на второй и третий план индивидуальной и общественной жизни.

Территориальная общность людей также ушла на дальний план индивидуальной жизни. Территориальные условия жизни человека сегодня жестко регламентированы государством. Поэтому до сих пор административно разделенная территория — это один из трех главных признаков государства. И хотя происходит масса конфликтов из–за метров жилплощади, границ дачных участков и дворовых парковок, все–таки не они определяют основные параметры жизни людей. По территориям построено административное деление государств, избирательных округов, и т. д. Но и это деление переходит в противоположность — к людям, к семьям, когда доходит до предела: участковые избирательные комиссии исходят не столько из прилегающих улиц, сколько из количества проживающих рядом людей (семей) — избирателей. В ХХ веке производство окончательно переступает государственные границы, становится в значительной своей части транснациональным, а некоторые малочисленные государства теряют реальный суверенитет и национально–государственное значение. Унификация и универсализация машин и механизмов, технической и научной деятельности, еды и одежды, средств связи и транспорта, соединение производства с наукой делают производство и производителей все более технологически однородными. Так что производства разных стран и континентов проникают друг в друга, как, например, американское и китайское. А вне этой растущей однородности остаются лишь крупные собственники средств производства и сопутствующие им паразитические группы населения и их жертвы.