Тувиа Тененбом - Поймать Еврея

— Допустим я Бог и предлагаю вам следующее: я делаю вас чуть менее умными и менее изобретательными, а в обмен на это весь остальной мир будет вас любить. Соглашаетесь на мое предложение?

— Нет.

— Почему нет?

— Я предпочитаю остаться с моим наследием и моими корнями даже ценой ненависти.

— Как это возможно, что умный, изобретательный народ с такими генами поклоняется рабби Бацри и рабби Йосефу, известному и склочному рабби Овадьи Йосефу, обожающему проклинать всякого с ним не согласного?

— Не знаю. Спросите социологов.

* * *

Хотя Ави Примор, израильский посол в Германии с 1993 по 1999 годы, не социолог, но и он пришел к Книжному Червю дружески поболтать. Ави основал и возглавляет Центр европейских исследований при Тель-Авивском университете, находящийся в содружестве с университетом Аль-Кудс и Королевским научным обществом Иордании.

Возможно, университет Аль-Кудс сумеет научить университет Тель-Авива, как выбивать финансирование для хамама.

Ави и его коллеги обучают студентов на степень мастера во всех трех университетах. Затем, после первого года обучения, студенты едут еще на один год в университет Генриха Гейне в Дюссельдорфе.

— Кто за все это платит?

— Я. Я собираю средства в фонд, в основном в Германии. Это стоит более одного миллиона евро в год.

— Сколько у вас в общей сложности студентов?

— Шестьдесят. По двадцать из каждой страны (Израиль, Иордания и Палестина).

Мать Ави родом из Франкфурта. Она приехала в Тель-Авив в 1932 году, "встретила моего отца, влюбилась и осталась здесь. Никто из ее семьи, оставшейся в Германии не пережил Холокост".

— Вы хотели бы родиться палестинцем?

Как, черт возьми, мне пришел в голову такой вопрос, я не знаю. Думаю, я выпил сегодня слишком много виски, но, возможно, Ави сделал то же самое, потому что он отвечает вполне серьезно.

— Нет, говорит он, не хотел бы, потому что палестинцы — "несчастная нация" и потому что он не ценит их культуру.

— Как же вы с ними работаете, если вы их не цените?

— Я был бы рад, если бы нашими соседями были швейцарцы и норвежцы…

Мне нравится Тель-Авив. Он не так красив, как Иерусалим, на самом деле даже довольно некрасив, но в Тель-Авиве есть что-то особенное, какая-то внутренняя красота, особенная атмосфера. Может быть, его люди, по большей части молодые и возбужденные. В Тель-Авиве есть еще одна вещь, которой нет в Иерусалиме: пляж. Почему бы не пойти туда? Я упаковываю свой iPad и делаю именно это.

Нет ничего более утешительного, чем плеск волн. Существовала бы в Иерусалиме такая напряженность, как сейчас, имей он пляж? Представьте себе, что вместо его святых мест был бы пляж, прямо там, посередине. Нет Шхины, нет священных надгробий, никакого спец-аэропорта в небо; нет ни жены Бога, ни сына Божия, ни посланника Бога, лишь вода и бикини.

Где-то по дороге между Тель-Авивом и Иерусалимом есть знаменитая деревня, это не святая деревня и там нет бикини. Она называется Абу-Гош, и я еду посмотреть на нее.

Вооруженные мужчины в поисках сладостей и немцев.

Сегодня мой человек — Фуад Абу-Гош из Абу-Гоша. Он готов показать мне свою деревню. Абу-Гош близ Иерусалима является особенной арабской деревней, ибо ее жители дружественны к евреям с первых дней основания государства. Эта деревня — колючка в заднице для тех, кто утверждает, что арабы и евреи не могут жить вместе счастливо на еврейской земле.

— Мы, — говорит мне Фуад, — арабы. Мы ладим с евреями, только у левых израильтян есть с нами проблемы.

Я-то думал, что это правые не любят Абу-Гош, но, как выясняется, я был неправ. В сотый раз сегодня я учусь тому, что когда дело доходит до взаимоотношений арабов с евреями, мне следует отбросить логику и переформатировать мозг.

Абу-Гош известен не тем, что какие-то левые не любят арабов, ладящих с евреями, а по иной причине: из-за ресторанов. Я прошу Фуада показать мне свой любимый ресторан в Абу-Гош. Перед нами, пока мы едем, движется автомобиль с наклейкой на бампере: "Евреи любят евреев." Должно быть какой-то правый экстремист, хотя может быть арабский Yekke вроде того, которого я видел на днях. Вы никогда ничего не знаете на этой земле.

Когда мы добираемся до ресторана, Фуад представляет меня Джаудат Ибрагиму, владельцу этого весьма дорогого ресторана, который сообщает мне: "В 1948 году все арабские деревни вокруг были разрушены за исключением Абу-Гош, потому что Мухтар [лидер общины] заключил мир с правительством." Затем Джаудат с удовольствием поражает своего немецкого слушателя: "Абу-Гош является городом-побратимом города Бад-Гаштайн в Австрии. Знаете ли, как зовут мэра Бад-Гаштайн? Абу Юсеф".