Тувиа Тененбом - Поймать Еврея

Поскольку ему не оплатили приезд, я прошу его объяснить, зачем он здесь, почему его это волнует и что именно побудило его приехать. Короче: как возникают такие благодетели?

Что делает человека героем?

Он поражен моим вопросом. Разве я не знаю, что суть норвежской культуры — заботиться о людях, рассуждает он?!

— Нет, я не знаю. Действительно? И он такой? А заботят ли его, например, другие конфликты: хуту и ​​тутси, курды и тибетцы, чеченцы и албанцы, иракцы и копты, афганцы и цыгане, упоминая лишь некоторые?

Он бросает на меня судорожный взгляд, ему хочется понять, на чьей я стороне. Вы е…,- начинает он спрашивать, но останавливается перед звуком "в".

Это сложный момент. Я даю тишине повиснуть на минуту, чтобы ее ощутить. Затем позволяю себе смилостивиться и говорю ему, что я немец.

Он успокаивается: немцы — это неплохо, — и мы продолжаем разговор.

Что люди в вашей стране думают об арабо-израильском конфликте? — спрашиваю я. На чьей они стороне? На этот вопрос ответить ему очень просто; он интеллектуал и свое дело знает. Девяносто процентов норвежцев на стороне палестинцев, говорит он мне, поскольку считают, что Израиль — это расистская страна, Израиль — государство апартеида. А вы сами что думаете? — спрашиваю я. Что ж, он полагает, что его соотечественники правы. Норвежцы, говорит он, чувствительны к страданиям слабых меньшинств. Они всегда были такими и всегда будут. Такой была история Норвегии, и таким будет ее будущее. Чудесный народ.

А не может ли он рассказать мне, как норвежцы себя вели во время Второй Мировой войны, спрашиваю я.

Ему хочется знать, зачем я сую нос в историю его страны.

Я же немец, напоминаю я, а немцы вечно говорят о Второй Мировой войне. Такая у нас странная привычка.

Он смотрит на меня с неловкостью, но такой как он норвежец не будет врать такому как я немцу.

Мы не любим признаваться в этом, говорит он тихим голосом, но мы сотрудничали с нацистами.

Я надавливаю посильнее и спрашиваю, включало ли это отправку евреев в печи.

Да, говорит он, его руки немного дрожат и лицо передергивает нервный тик.

Не странно ли это, делюсь я наблюдением с этим ученым, что такой народ как норвежцы, который всегда был чувствителен к страданиям слабых меньшинств, посылал беззащитное меньшинство, евреев, в печи?

Он не отвечает.

К счастью для меня, он считает меня немцем. Если бы он знал, что я еврей, он, вероятно, сказал бы, чтобы я "прекратил жаловаться снова и снова на события Второй Мировой войны".

К счастью для него, KAS меняет курс и решает оплатить ему участие в семинаре. Заслуги перед организацией человека, считающего евреев расистами, а палестинцев — чистыми душами, слишком дороги, чтобы остаться неоплаченными.

* * *

Семинар KAS закончился, и назад в Израиль я отправляюсь самостоятельно более коротким маршрутом. Я сажусь в совместное такси в Иерусалим и оказываюсь рядом с интеллигентно выглядящей женщиной.

Мы разговариваем.

Она из Вифлеема и работает на неправительственную организацию, связанную с экологическим просвещением. Сколько существует НПО в этой земле? — спрашиваю я ее.

— Тысячи. В одном только Вифлееме их около ста.

Ее зовут Нур, и она действительно интеллектуально развита. Она многое изучала и старается применить то, что знает, на практике. Ей хорошо платят, говорит она, и ей живется удобно, благодаря американцам, немцам и остальным странам ЕС, которые платят ей зарплату.

— В Палестине экономика НПО. Палестина является страной НПО. Мы называем это "НПО Палестина". Кто платит нашим государственным лидерам? НПО. Здесь почти ничего не производят и ничего не выращивают, за исключением НПО. Вот так.

— Вы этим довольны?

— В краткосрочной перспективе, да. Но в конечном счете это нас убьёт. Однажды НПО исчезнут, и мы останемся ни с чем. Это не нормально, когда страна живет на подачки. У нас слабое правительство, и в один прекрасный день мы за это заплатим. Это не естественно.

— Вы знаете другие страны, живущие так?

— Только Палестина.

— Ну, Западный мир только о вас и беспокоится!

— Нет. Это евреи сказали им это делать!

— Что?

— Они осыпают своими деньгами Палестину, потому что, не давай они деньги палестинцам, это должны будут делать евреи; ведь Израиль является оккупирующей силой, а оккупанты обязаны платить народу, который они оккупируют.

— Действительно так? Европейцы и американцы хотят сэкономить деньги евреев?

— А иначе зачем бы они это делали?