Тувиа Тененбом - Поймать Еврея

Человек с другой стороны улицы пытается выяснить, что это за шоу, и приближается к нам. Он представляется: "Мунир". Мунир, хотите верьте хотите нет, тоже правозащитник. Точнее он работает на "Йеш Дин", израильскую НПО, щедро финансируемую немецким IFA (Institut für Auslandsbeziehungen) среди прочих.

Эта разыгрывающаяся на глазах сцена: два араба, которым евреи платят за ловлю плохих евреев, встречающиеся на одном углу улицы, — поражает меня, как сцена из романа Франца Кафки. Что же происходит на моих глазах? Израильские левые НПО, постоянно ищущие нарушения, совершенные их народом, соперничают друг с другом за вербовку местных агентов.

Как бы то ни было, я спрашиваю Мунира, знает ли он Йегудит.

Да, конечно, он знает. Почему же я не спросил его раньше? Она только что была здесь!

Ну, я не был знаком с Муниром раньше. Может он ей позвонить?

Он дает мне ее номер телефона.

Йегудит говорит мне, что ей все известно о Брюсе Ли и братьях-поселенцах, но крошечная проблема в вот в чем:

— Я не помню имен поселенцев. Они у меня на компьютере, — говорит она, — и она может выяснить это в течении десять минут.

Замечательно. У меня есть десять минут, десять часов, столько, сколько ей нужно.

Через несколько минут она звонит. У нее нет имён.

Подождите секунду, а разве нет судебного дела или чего-либо в этом роде?

— Это вам нужно проверить у Мухаммеда.

— Кто такой Мухаммед?

— Адвокат.

— Вы можете дать мне его номер телефона?

— Он в Умм-эль-Фахме, — говорит она, имея в виду арабский город.

Я говорю спасибо и вешаю трубку. Нет смысла отслеживать это дальше.

* * *

Жизнь продолжается, и Захария приводит меня в дом, в котором израильская армия сожгла одну из комнат. Мунир присоединяется к нам. Захария паркует свой большой черный ван возле почерневшей комнаты дома. Должен признаться, это красивый образ. Я вхожу в небольшую комнату, и похоже, там действительно что-то горело.

Мунир рассказывает историю:

— В прошлую субботу в 4:30 вечера, в деревню прибыла армия. Двое солдат сошли с джипа, подошли вплотную к первому дому и бросили туда бомбу. При этом они сказали: "Никому в деревне не разрешается выходить из домов". Затем они пошли ко второму дому и бросили на первый этаж еще три бомбы. Дети и взрослые начали бросать камни, и тогда прибыло много солдат, десять джипов. Они бросили в дом три бомбы с газом. Две маленькие девочки и ребенок, бывшие в доме, стали задыхаться. Прибежали люди и вытащили детей. Я вызвал пожарную команду, и они погасили огонь сквозь окно.

— Почему армия это сделала?

— Это происходит каждый день, армия приходит сюда и бросает бомбы, а дети бросают камни.

— Каждый день?

— Каждый второй день.

— Они здесь были вчера?

— Нет.

— Значит они придут сегодня. В котором часу они обычно приходят?

— Около 4:00 вечера.

Сейчас 2 часа дня. Я решаю подождать здесь. Осталось всего два часа.

Итак, у меня есть два часа, которые надо на что-то убить, и я думаю, как лучше всего ими распорядиться. Мне приходит идея: поскольку израильская армия приезжает сюда каждый второй день, бросая в дома бомбы, я должен видеть массу сожженных домов.

— Можно осмотреть другие сожженные дома? — спрашиваю я.

— Нет.

Это выглядит не слишком хорошо. Немец желает доказательств еврейской жестокости, и все, что ему предлагают, это истории без всяких доказательств. Немцы, что поделать, от природы любят искать доказательства.

Ну, это же Восток, и Аллах — не дурак. Аллах дал людям мозги, и поэтому хозяйка дома сообщает, что она сфотографировала происходившее на свой мобильный телефон. Так что все можно доказать!

— Могу я посмотреть на фотографии, если телефон с вами?

Да, у нее есть телефон, и я могу увидеть фотографии.

— Пожалуйста.

Женщина выходит за телефоном. Затем она возвращается с телефоном. Отлично.

— Могу я посмотреть фотографии?

— Ну, не совсем. Пиксели исчезли. Телефон, к сожалению, сломался.

Я понимаю, что скорее сюда явится Пророк Махди, нежели израильская армия, и возвращаюсь с Захарией назад в ван, чтобы ехать дальше.

* * *

Звонит рабби Арик. Телефон подключен к динамику. Рабби Арик и Захария говорят на иврите, языке, который Тоби-немец не понимает. Я немецкий гой. Рабби Арик говорит Захарии, что если сегодня я пожелаю остаться подольше на какое-то время, Захария должен повезти меня и показать все места, которые я захочу. "Рабби за права человека" оплатит расходы, говорит рабби Арик.