Юваль Ной Харари - 21 урок для XXI века [Версия с комментированными отличиями перевода]

В Средние века в публичной сфере политическое насилие было обычным делом. Способность к насилию была пропуском в политическую игру, и не обладавшие такой способностью не имели голоса в политике. Собственную армию содержали все – многочисленные семьи аристократов, города, гильдии, церкви и монастыри. Когда умирал аббат и возникал спор из-за наследства, для разрешения конфликта соперничающие группировки, состоящие из монахов, местных лидеров и соседей, часто прибегали к помощи силы.

В таком мире не было места терроризму. Каждый, кто был недостаточно силен для нанесения врагу серьезного материального ущерба, выбывал из игры. Если бы в 1150 году горстка исламских фанатиков убила нескольких мирных жителей в Иерусалиме, требуя, чтобы крестоносцы покинули Святую землю, это вызвало бы удивление, а не страх. Если вы хотите, чтобы вас принимали всерьез, у вас должен быть как минимум один укрепленный замок – а лучше два. Терроризм не занимал умы наших предков в Средние века, поскольку им приходилось решать более серьезные проблемы.

В Новейшее время централизованные государства постепенно снижали градус политического насилия на своих территориях, и в последние десятилетия западные страны сумели почти полностью от него избавиться. Граждане Франции, Великобритании или США могут бороться за контроль над городами, корпорациями, организациями или даже правительствами, не прибегая к оружию. Власть над миллионами долларов, миллионами солдат, тысячами кораблей, самолетов и ядерных ракет переходит от одной группы политиков к другой без единого выстрела. Люди быстро привыкли к этому и считают такой порядок естественным. Вот почему спорадические акты политического насилия, уносящие жизни нескольких десятков людей, воспринимаются как смертельная угроза легитимности и даже самому существованию государства. Маленькая монетка в большом пустом кувшине производит много шума.

Именно поэтому террористический театр так успешен. Государство создало большое пустое пространство, свободное от политического насилия, и это пространство, подобно резонатору, усиливает эффект любого вооруженного нападения, даже самого незначительного. Чем меньше политического насилия в государстве, тем сильнее шок, который переживает общество после теракта. Убийство нескольких людей в Бельгии привлекает больше внимания, чем гибель сотен человек в Нигерии или Ираке. Парадоксально, но именно успех современных государств в предотвращении политического насилия делает их особенно уязвимыми перед лицом терроризма.

Государство неоднократно подчеркивает, что не потерпит политического насилия внутри своих границ. Граждане, со своей стороны, привыкают к отсутствию политического насилия. Поэтому террористический театр вызывает подсознательный страх перед анархией; люди боятся, что общественный порядок вот-вот рухнет. После многих столетий кровавых войн мы наконец выползли из черной дыры насилия, но чувствуем, что эта дыра никуда не делась – она терпеливо ждет подходящего случая, чтобы снова нас поглотить. Несколько случаев шокирующих зверств – и нам уже кажется, что мы снова проваливаемся в эту дыру.

Чтобы развеять людские страхи, государство реагирует на театр терроризма собственным театром безопасности. Самый эффективный ответ на терроризм – хорошая разведка и тайные действия против финансовых сетей, подпитывающих терроризм. Но граждане хотят видеть по телевизору совсем не это. Граждане наблюдали драматические кадры разрушения башен Всемирного торгового центра. Государство считает своим долгом предложить им не менее зрелищную драму, с еще большим количеством огня и дыма. Поэтому вместо тихих и эффективных действий власти отвечают мощной бурей, нередко исполняя самые заветные мечты террористов.

Какой должна быть реакция государства на терроризм? Борьбу с ним нужно вести на трех фронтах. Во-первых, власти должны сосредоточиться на тайных операциях против террористических сетей. Во-вторых, средствам массовой информации следует рассматривать события в перспективе и воздерживаться от истерики. Театр террора не будет иметь успеха без пиара. К сожалению, СМИ слишком часто предоставляют террористам бесплатную рекламу. Они постоянно сообщают о террористических атаках, значительно преувеличивая их опасность, – ведь такие репортажи продаются куда лучше, чем статьи о диабете или загрязнении воздуха.

Третий фронт – это наше воображение. Террористы захватывают власть над ним, а затем используют его против нас. Мы вновь и вновь мысленно воспроизводим сцены террористической атаки, вспоминая 11 сентября 2001 года или последние взрывы смертников. Террористы убивают сто человек – и заставляют 100 миллионов представлять, что за каждым деревом прячется убийца. Обязанность каждого гражданина – освободить свое воображение от террористов и напомнить себе об истинном масштабе этой угрозы. Именно наш внутренний страх побуждает СМИ постоянно муссировать тему терроризма, а правительство – слишком бурно реагировать на теракты.