Юваль Ной Харари - 21 урок для XXI века [Версия с комментированными отличиями перевода]

Популистские и националистические движения в разных странах мира объединяет общая черта: называя себя «антилиберальными», они не отвергают либерализм полностью. Скорее они протестуют против концепции «бизнес-ланча», желая самостоятельно выбирать с либерального стола блюда себе по вкусу. Так, Трамп, поддерживая свободный рынок и приватизацию, полагает, что можно иметь и то и другое, отказавшись от многостороннего сотрудничества и свободы торговли. Китай целиком и полностью за свободу торговли («Один пояс и один путь» – грандиознейший глобальный проект), но к свободным выборам относится с гораздо меньшим энтузиазмом. Британские сторонники Брекзита весьма благосклонны к демократии и не имеют ничего против индивидуализма, но негативно воспринимают идею многостороннего сотрудничества и считают, что международные организации наделены слишком большими полномочиями. Виктор Орбан называет свой режим «либеральной демократией» и утверждает, что Венгрия, принимая свободные выборы, может отказаться от таких ценностей, как права меньшинств, плюрализм мнений и индивидуализм.

Единственным блюдом, которое готовы выбрать практически все, по крайней мере в теории, остаются мирные взаимоотношения между народами. Это шоколадный торт либерального меню. С другой стороны, в нем присутствует и свой глобальный «сельдерей», от которого так же единодушно воротят нос все участники застолья. Это иммиграция. Даже среди убежденных сторонников демократии, индивидуализма и многостороннего сотрудничества немало тех, кто охладел к идее пускать в свои страны слишком много иммигрантов.

Эффективность подобного подхода вызывает серьезные сомнения. Аналогия с ресторанным меню может ввести в заблуждение. Бизнес-ланч – это произвольная комбинация отдельных блюд. Но либеральная идеология всегда настаивала на том, что либеральная система подобна живому организму. Никому не возбраняется съесть суп и воздержаться от десерта, но попробуйте отделить сердце от легких. Сумеет ли Трамп развивать в США свободный рынок, подрывая свободу торговли на международном уровне? Сумеет ли Коммунистическая партия Китая продолжать пожинать плоды экономической либерализации, не предпринимая никаких шагов в сторону либерализации политической? Сберегут ли венгры демократию, отказавшись от личных свобод, или выяснится, что «либеральная демократия по Орбану» – не более чем красивая обертка для диктатуры? Сохранится ли мир на планете, если на границах между государствами будут возводиться стены и нам придется наблюдать, как разгораются торговые войны? Не исключено, что выбор в пользу шведского стола приведет к развалу всей либеральной системы как на национальном, так и на международном уровне.

Если это действительно произойдет, какова альтернатива либеральному проекту? Один из вариантов – полный отказ от каких бы то ни было глобальных идеологий и поиск спасения в локальных националистических или религиозных мифах. В XX веке националистические движения играли на политической арене чрезвычайно важную роль, но у них не было цельной картины будущего для всего мира – если не считать идеи разделения земного шара на независимые государства. Индонезийские националисты боролись против власти голландцев, а вьетнамские хотели освободить Вьетнам, но для человечества в целом не существовало индонезийского или вьетнамского проекта. Если возникала необходимость объяснить, на каких принципах должно строиться взаимодействие между Индонезией, Вьетнамом и другими свободными государствами и как должны решаться вопросы глобального масштаба наподобие устранения угрозы ядерной войны, националисты неизбежно обращались либо к либеральной, либо к коммунистической идее.

Но если и либерализм, и коммунизм сегодня дискредитированы, может быть, пора отказаться от самой идеи единого глобального проекта? В конце концов, разве эти глобальные проекты, включая даже коммунизм, не являются продуктами западного империализма? Почему вьетнамские крестьяне должны верить в плоды интеллектуальных построений немца из Трира и манчестерского промышленника? Что, если каждой стране уготован свой особый путь, предписанный ее древними традициями? Может быть, и Западу пора отказаться от попыток править миром и для разнообразия сосредоточиться на собственных делах?

Вероятно, именно это сейчас и происходит на всем земном шаре – вакуум, возникший после краха либерализма, заполняется ностальгическими фантазиями о локальном золотом веке. Дональд Трамп соединил призыв к американскому изоляционизму с обещанием «вернуть Америке былое величие» – как будто США 1980-х или 1950-х были идеальным обществом, которое каким-то образом необходимо воссоздать в XXI веке. Сторонники Брекзита мечтают о том, чтобы снова сделать Великобританию независимой державой, словно все еще живут в эпоху королевы Виктории, и верят в жизнеспособность политики «гордого одиночества», хотя на дворе эра интернета и глобального потепления. Китайские элиты вновь открывают для себя национальное имперское и конфуцианское наследие, видя в нем дополнение или даже замену сомнительной марксистской идеологии, завезенной с Запада. В России правящий режим стремится к возрождению империи. {post-truth 4} post-truth 4 Оригинал: In Russia, Putin’s official vision is not to build a corrupt oligarchy, but rather to resurrect the old tsarist empire. Через сто лет после большевистской революции Владимир Путин обещает вернуть стране самодержавное величие, с автократическим правительством, которое опирается на русский национализм и православие и власть которого простирается от Балтики до Кавказа.