Андрей Франц - Осторожно! Либерализм!

Казалось бы, на бумаге все более или менее стройно. Дьявол, как водится, в деталях. Сколько уровней общественного самоуправления является оптимальным? По какому принципу распределять среди них полномочия? Как осуществлять между ними межбюджетные отношения?

И самое главное: как вообще согнать людей в эту самую соседскую общину, которая «фундамент», коли они друг от друга, как черт от ладана, шарахаются? И вообще знать друг друга не хотят? Не говоря уж о полном атрофировании навыков общественной работы? То есть, работы по управлению своими общественными отношениями?

Вот об этом и помечтаем далее.

Любой половозрелый россиянин, находясь в здравом уме и твердой памяти, даже к самому слову «община» отнесется скептически. Фу-фу-фу, какая дикость! Неграмотные крестьяне-лапотники в домотканых портах и нечесаных бородах — вот что такое эта ваша община! Да-да, так и скажет этот самый россиянин, пребывая в здравом уме и твердой памяти.

Современность — это здоровый индивидуализм, частная инициатива, гибкость, креативность, мобильность. То есть все то, что привносит собой в 21 век раскрепощенный индивид, освободившийся от разнообразных пут, ограничивающих его потенциал. Так тоже скажет этот самый россиянин. И, как мне кажется, ошибется.

Даже на домашнем поле малого и среднего бизнеса, который по идее должен стать главным местом проявления индивидуальной инициативы, этот россиянин вчистую проигрывает разнообразным чеченам, азербайджанцам, армянам, евреям, китайцам и прочая и прочая. Которые приходят в страну и быстренько выдавливают вышеуказанного россиянина с его рынка. И спасибо, если просто внаглую бизнес не отжимают.

А почему? Да по той простой причине, что за спиной каждого из них стоит община. А за спиной половозрелого россиянина не стоит ничего. Ну, как же такого не выкинуть с рынка? Обязательно даже нужно его выкинуть!

Община оказалась удивительно живучим инструментом выживания и экспансии. Разумеется, на уровень крупного бизнеса она не лезет, ибо там царство еще более совершенной машины выживания — бизнес-корпорации. Которая, ощетинившись силовыми структурами и юридическими службами, являет собой линкор в океане современного бизнеса. Но все, что ниже, находится во власти общин. И если Вы, уважаемый читатель, до сих пор являетесь единоличным владельцем своего бизнеса, то это не Ваша заслуга, а их недоработка.

В США, этом светоче индивидуальной свободы и частной инициативы, еще в XIX веке джентльмены при знакомстве первым делом интересовались даже не профессией или родом деятельности, а к какому церковному приходу принадлежит собеседник. И, если вдруг такого прихода не обнаруживалось, это был сигнал, что с человеком никаких дел лучше не иметь. За человека некому поручиться. А Макс Вебер сделал себе мировое имя, в том числе, и на описании того, как именно протестантские общины осваивали североамериканский континент. Общины, друзья мои, общины! Сказки про одиноких ковбоев Голливуд придумал значительно позже.

Разумеется, родовая община, под прикрытием которой действуют в России небритые парни с Кавказа — это некоторый архаизм. Так ведь на ней, на родовой общине, свет клином и не сошелся. Разновидностей общин существует множество. Родовая, соседская, религиозная общины… Среди них есть и вполне современные виды коллективов выживания. Скажем, профессиональная корпорация (не путать с бизнес-корпорацией).

Однажды моего родственника-мотоциклиста сбил гаишник (я уж буду называть их по старому, как привык), находясь за рулем частного автомобиля. Сбил тяжело, на много месяцев лечения и на вполне ощутимый срок. После приезда гаишной бригады тут же оказалось, что гаишник сидел справа, а за рулем был какой-то гастарбайтер, который этим же вечером «покинул страну». Машина же и вообще принадлежит жене и не может быть объектом наложения каких-либо взысканий. Адвокату потерпевшего в частном порядке было объяснено, чтобы он расслабился, ибо ГАИ «своих не сдает».

Это пример действия профессиональной общины, в данном случае — гаишной корпорации. Круговая порука, взаимопомощь, совместное решение проблем каждого из членов корпорации. Хотим мы того или не хотим, но сбиться в банду — это древнейший и наиболее естественный социальный рефлекс человечества в сложной ситуации. А когда они, эти ситуации, бывали простыми?