Андрей Франц: Осторожно! Либерализм!

5) В-пятых, собственные СМИ, действующие не от случая к случаю, а регулярно. Что в эпоху Интернета является самой легкой частью.

6) В-шестых, источники финансирования, позволяющие все это безобразие содержать на постоянной основе. В реальной истории партийной борьбы это либо национальная буржуазия, желающая отодвинуть от власти чуждые элиты и занять их место — либо иностранные спецслужбы, желающие организовать в государстве разруху и хаос чужими руками. Чаще всего финансирование идет и оттуда, и отсюда, а далее — куда уж кривая вывезет.

Именно в силу всего выше сказанного в России настоящих партий сегодня нет и в помине. Национальная буржуазия отсутствует — и власть не дает ей вырасти. А у иностранных спецслужб под руками море куда более дешевых инструментов для организации в РФ разрухи и хаоса. Например то же правительство РФ — тут оно просто вне конкуренции, и тратиться на него не нужно, работает на самофинансировании.

Ну, и зачем тогда писать про настоящие партии, если их все равно в ближайшем будущем не просматривается? Ну, так — для общего развития…

21 марта 2018

ХХ век стал свидетелем краха величайшей из иллюзий — иллюзии возможности построения «справедливого общественного строя». Дескать организуем правильную «форму собственности», правильное «государственное устройство», напишем «правильные законы» — и будет всем счастье.

Почему это иллюзия? Неужели невозможна на свете социальная справедливость?

Возможна. Вот только достигается она не «общественным строем». Никакой «общественный строй» сам по себе гарантом общественной справедливости быть не может.

Почему?

А потому что, в отличие от животного мира, люди прямо внутри себя делятся на хищников и травоядных.

Травоядные — это большинство из нас. Те, кто природные ресурсы превращают в условия собственного существования. По другому это еще называется трудом.

Хищные — их меньшинство. Они являются верхним сегментом пищевой цепочки, превращая в условия собственного существования уже нас, травоядных. В человеческом обществе данный процесс принимает формы — войны, гоп-стопа, государства и бизнеса.

Разделение это неотменимо. Люди всегда будут делиться на волков и овец, и ничего с этим не поделаешь.

А уж волки всегда найдут способ обойти к своей волчьей пользе любые создаваемые для них препятствия. Обойдут и самую что ни есть правильную «форму собственности», и правильное «государственное устройство», и «правильные законы».

Так уж они устроены. И дорогой нашему сердцу СССР дает миллион примеров того, как ловко советские номенклатурные волки могли пробавляться за счет советских трудовых баранов.

Значит, социальная справедливость невозможна?

Еще раз повторю: возможна.

Формула единственно возможной для человека социальной справедливости выглядит так: «И волки сыты, и овцы целы».

То есть это всегда — баланс, очень тонкая и точная социальная настройка, позволяющая и волкам, и баранам сосуществовать, имея свои собственные экологические ниши.

Естественно, такой баланс достигается не неким «общественным строем». Строй может быть разным. Но внутри должны происходить ежедневный анализ и регулировка этого самого баланса: «Как там, овцы — целы? Волки — сыты?» Нет? Тогда давайте регулировать!

Собственно только такой социализм и возможен. При довольно большом разнообразии общественных устройств, форм собственности, структур государства и права.

Типологически такой социализм делится на две разновидности: левый социализм и правый социализм.

Левый — это когда за балансом интересов волков и овец следят овцы. Выделяют из себя «народных представителей», «советы» и т. д., которые и рулят процессом. Однако долго это продолжаться не может. Социальные хищники и паразиты очень быстро прибирают самые хлебные места к лапам, кряхтя напяливают на себя овечьи шкуры и начинают от имени овец регулировать баланс интересов. Когда им это надоедает, шкуры скидываются и из под них вылезает чубайсье рыло.

Правый социализм — это когда и до волчьих голов доходит, что принцип «овцы целы — и волки сыты» — очень даже неплохая вещь. И тут уже сами хищники начинают регулировать общественные процессы так, чтобы и тем, и другим жить было относительно комфортно. Западная Европа второй половины ХХ века — тому хороший пример.

Взыскуя социальной справедливости, не следует забывать две главных вещи: