Чэнь Сяньда - В глубь истории - историческая концепция К. Маркса

Идеи об отчужденном труде появились у Маркса в результате перехода к политэкономическим исследованиям и их синтеза с немецкой спекулятивной философией. Они отличались от гегелевских и фейербаховских умозрительных доктрин об отчуждении, но все еще сохраняли в себе особенности теории отчуждения так, как она была сформулирована у классиков немецкой философии, а именно: с точки зрения противопоставления обесчеловеченной сущности субъекта самому человеку.

Эта теория тесно связана с проблемой субъектно-объектных отношений. Появляются вопросы о том, кто отчуждается (субъект) и во что (объект)? На основании первого можно выделить духовную, гуманистическую и трудовую теории отчуждения, а второго, связанного с проявлением и порождением отчуждения, – определить отношение конкретного философа к обществу и его знания о нем. Начиная с Гегеля и вплоть до Фейербаха мыслители увязывали отчуждение с субъектно-объектными отношениями. Гегель в «Феноменологии духа» описывает диалектическое движение, при котором объект расщепляется субъектом, а затем снимается и возвращается к объекту. Фейербах в «Сущности христианства» раскрывает религиозное отчуждение, основываясь на анализе того, как субъект опредмечивает собственную сущность в виде духа. Маркс выступает против превращения отчуждения в абстрактные взаимоотношения объекта и субъекта, но пока его концепция отчужденного труда не развилась в исторический взгляд на историю, он также объясняет отчуждение с точки зрения субъектно-объектных отношений. Он подчеркивает: «Человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире» (1974. Т. 42. С. 94). Поэтому у каждой теории отчуждения есть соответствующая концепция сущности субъекта. В зависимости от изменений представлений о нем, об отчужденном человеке, совершалась эволюция мнений в этой области.

Гегелевская теория отчуждения пропитана духом объективного идеализма, что особенно проявляется в том, как он ставит на место субъекта отчуждения абсолютную идею. По мнению философа, субстанция и есть субъект. Абсолютная идея, не связанная с каким бы то ни было человеческим мышлением, является самостоятельной субстанцией; но она же – и субъект, единственная деятельная созидательная сила, в то время как объект, существующий лишь в качестве доказательства его существования, движим и пассивен.

Поэтому весь процесс возникновения и устранения отчуждения – это непрерывный круговорот, в котором абсолютная идея то опредмечивается, то вновь возвращается в исходную форму. Она же выступает и субъектом этого процесса, ведет его.

Основываясь на этом, немецкий философ усматривает в самосознании сущность человека. По утверждению Маркса, «человеческая сущность, человек для Гегеля равнозначны самосознанию. Поэтому всякое отчуждение человеческой сущности для него – не что иное, как отчуждение самосознания» (1974. Т. 42. С. 160). Именно поэтому всю беспорядочную действительность индивида он рассматривает как особую форму, обусловленность самосознания, в котором растворяется объективное отчуждение, действительно существующее в обществе с системой частной собственности.

В действительности сознание и самосознание человека – не две разные вещи. О первой мы говорим, когда имеем в виду знание субъекта о внешнем предмете, то есть осознаем вещи помимо себя. Если же объектом субъекта выступает сознание, то речь идет уже о самосознании. Таким образом, его сущность – тоже сознание, но такое, которое способно осознать самое себя. Обычное животное – неактивный, несознательный субъект. Ему присущи некая психическая деятельность или определенные элементы сознания, но самосознание у него отсутствует. Это характерная черта человека, но не сущность, определяющая его таким, как он есть, его отличие от других животных. Сообразно с этим умозаключением Маркс критикует Гегеля, говоря, что у последнего «отчуждение самосознания не рассматривается как выражение, как отражающееся в знании и мышлении выражение действительного отчуждения человеческой сущности. Напротив, действительное, являющееся реальным отчуждение есть по своему внутреннейшему скрытому – и раскрываемому только философией – существу не что иное, как проявление отчуждения подлинной человеческой сущности, самосознания» (1974. Т. 42. С. 160).