Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Надсмотрщики из числа чинов военной полиции выкрикивали имена заключенных, прикрепляли к их лохмотьям бирки и загоняли на баржи, которые затем отправлялись к деревне Намлеа. Там узников согнали на местном футбольном поле, вручили им отпечатанные типографским способом тексты клятвы верности президенту Сухарто. В этой клятве, которую заключенные зачитывали вслух, давалось заверение в том, что узники не имеют никаких претензий к властям, продержавшим их долгие годы в заключении без предъявления каких бы то ни было обвинений...

Но стоило охранникам чуть ослабить внимание к заключенным, как те рассказывали журналистам о зверских пытках и избиениях.

Возраст большинства недавно освобожденных узников превышает пятьдесят лет. Все они страдают от туберкулеза и других тяжелых болезней. Некоторые были столь слабыми, что их пришлось нести на носилках. «Власти считают, что эти люди слишком стары и измучены, они вряд ли найдут в себе силы для участия в какой-либо политической деятельности после прибытия на Яву»,— заявил корреспонденту «Ньюсуик» один из представителей администрации лагеря. И все же, чтобы у них совсем не возникало такого соблазна, «освобожденные» сначала будут находиться под домашним арестом в течение шести месяцев, а после этого им будет запрещено покидать родные места.

Но еще тяжелее судьба тех заключенных, которые остались в лагере.

Правительство Индонезии утверждает, что после освобождения 10 тыс. узников в тюрьмах страны осталось около 20 тыс. политических заключенных. Президент Сухарто объявил даже, что освободит их в два этапа в течение 1979 и 1980 гг. «Но,— как признался один правительственный чиновник,— в действительности у нас еще нет какого-либо конкретного плана в отношении того, как поступить с заключенными».

«Полагают, — пишет в заключение «Ньюсуик»,— что в тюрьмах страны еще томятся по крайней мере 100 тысяч политических заключенных...»

Сколько политзаключенных в ЮАР, тоже доподлинно не известно, но известно, что они один за другим трагически гибнут в застенках расистского режима Форстера. Об одном из них — Стиве Вико, лидере африканской молодежи ЮАР,— рассказала издающаяся в Иоганнесбурге газета «Ранд дейли мейл».

... 12 сентября 1977 г. в тюремной камере в Претории в возрасте 30 лет скончался Стив Вико. Он был основателем и первым президентом созданной в 1968 г. Организации южноафриканских студентов (САСО). В 1973 г. власти запретили Бико в течение 5 лет заниматься политической деятельностью и посадили под домашний арест в окрестностях Кингвильямстауна, где он родился. 18 августа 1977 г. на основании закона о борьбе с терроризмом Бико был арестован и подвергнут тюремному заключению (согласно этому закону, принятому с целью подавить сопротивление населения политике апартеида, минимальное наказание предусматривает 5 лет тюремного заключения, максимальное — смертную казнь.— Авт.).

На следующий же день после смерти Бико министр юстиции, полиции и тюрем Джеймс Крюгер изложил официальную версию событий, предшествовавших трагедии. Вкратце она такова. 18 августа Стив Бико был арестован на контрольно-пропускном пункте на шоссе Кейптаун — Кингвиль-ямстаун в связи с беспорядками в соседнем Порт-Элизабете и препровожден в тюрьму при полицейском участке Балмер в этом же городе. 5 сентября заключенный объявил голодовку. 7 сентября, после того как у Бико появились признаки недомогания, к нему вызвали полицейских врачей. Поскольку они не смогли поставить какой-либо определенный диагноз, то рекомендовали поместить Бико в тюремную больницу для всестороннего обследования. 11 сентября — опять-таки по рекомендации врачей — Бико возвратили из тюремной больницы в полицейский участок Балмер. Он продолжал голодовку и выглядел нездоровым. После консультации с врачом его срочно доставили в Преторию. На следующий день его осмотрел еще один врач, который и оказал ему необходимую медицинскую помощь. Той же ночью Бико умер.

«Однако многие усомнились в правдивости версии, из которой следовало, что Бико умер в результате голодовки,— продолжает «Ранд дейли м е й л».— Во-первых, потому, что здоровый человек не может умереть через неделю после объявления голодовки; во-вторых, врачи в состоянии предотвратить смерть голодающего заключенного и, в-третьих, потому, что до сообщения о гибели Бико общественность не была поставлена в известность, что он объявил голодовку».

Но если по крайней мере сообщение Крюгера никак не разъяснило причины смерти Бико, то форма, в которой министр представил свою трактовку случившегося, лишь подкрепила возникшие в связи с ней сомнения. Газета приводит слова министра: