Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Нашествие электронных «клопов» на ФРГ приняло такие размеры, что западногерманский публицист Ф. Хитцер заметил:

—_ Главная функция наших «клопов» — сделать так, чтобы все мы были тише воды, ниже травы. «Свободный обмен мнениями и информацией» возможен у нас теперь только с их «участием». Они получили столь широкое распространение, что их богатые изготовители и могущественные потребители могли бы вполне ввести новую редакцию небезызвестного гимна — «Клопы, клопы превыше всего»...

«Охранники конституции» могут игнорировать все параграфы уголовного кодекса и конституции, которые призваны защищать граждан от вторжения в их личную жизнь посредством подслушивающих устройств, констатирует журнал «Штерн». Все юридические лица, общины, районы, суды и даже церкви обязаны «добровольно сообщать обо всех фактах и документах относительно антиконституционных помыслов». Напрашивается сравнение с приказами гестапо от 1933 г., когда доносами официально занимались районные отделения полиции.

Однако в Западной Германии уже не удовлетворяются шпиками, состоящими на службе государства. Властям мало орудий электронной слежки и «инициатив» от «добровольцев». Им на «подкрепление» оказались брошенными предприимчивые частники, быстро появляющиеся в условиях «свободного» капиталистического рынка там, где спрос рождает предложение.

В Дуйсбурге под руководством некоего Манфреда Кокса уже давно функционирует акционерное общество сыщиков с «ограниченной ответственностью» — компания, которая специализируется и наживается на шпионаже за рабочими. О деятельности «самодеятельного» бюро сыщиков 10 августа 1977 г. его глава Манфред Кокс дал интервью телевидению.

— Велико ли число рабочих и профсоюзных активистов, проверяемых вами на политическую благонадежность? — спросил его корреспондент.

Предприниматель-сыщик отвечал невозмутимо, с чувством собственного достоинства и исполненного долга перед «свободно-демократическим» государством.

— Самое большее 30 человек в месяц.

— Итак, уже много лет вы ведете политические проверки на предприятиях. Делается это по поручению или по вашей инициативе?

— Мы действуем только на основе заказов. Причем даем нашим клиентам гарантию тайны наших действий. Для выявления политической благонадежности человека мы охватываем три сферы его жизни. Во-первых, частную — его отношения и связи с другими людьми. Во-вторых, производственную, в которой он работает. И в-третьих, по возможности сферу его интересов.

— Засылаете ли вы своих агентов для политических расследований тайно на предприятия? — спросил корреспондент.

— Это допустимо,— ответил Кокс.— Когда другие методы не дают результата, мы забрасываем тайно наших сотрудников в профессиональную сферу подозреваемого.

История учит, что буржуазия и находящиеся в услужении у нее руководители капиталистического государства обрушиваются с репрессиями на трудящихся во времена экономических и политических потрясений, когда правящий класс начинает опасаться за свои привилегии, ведь в этих условиях, а тем более когда они принимают характер всеобщего кризиса капитализма, монополистической буржуазии становится трудно манипулировать либерально-демократическими лозунгами, сбивать с помощью подачек революционные настроения масс, она все больше полагается на силу. «Кто признает классовую борьбу, тот должен признать, что в буржуазной республике, хотя бы самой свободной и самой демократической, «свобода» и «равенство» не могли быть и никогда не были ничем иным, как выражением равенства и свободы товаровладельцев , равенства и свободы капитала» 1, — отмечал В. И. Ленин, 1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч.,т. 38, с.376.

подчеркивая, что только интересам эксплуататоров служат лозунги якобы всенародной, общенациональной, всеобщей, внеклассовой, а на деле буржуазной демократии, и, пока остается частная собственность на землю и другие средства производства, самая демократическая республика неизбежно остается диктатурой буржуазии, машиной для подавления гигантского большинства трудящихся горсткой капиталистов.

Развитие событий в ФРГ, приведшее к появлению репрессивного законодательства, полностью подтверждает ленинский анализ.

Социал-демократическая эра, пишет «М о н д дипломати к», началась в 1969 г. под знаком реформ, демократизации, улучшения «качества жизни». Ныне тон изменился. Тот, кто говорит о реформах, уже вызывает подозрение. В первое время после прихода к власти СДПГ хорошее состояние экономики позволяло повысить жизненный уровень трудящихся, не затрагивая ни прибылей, ни власти предпринимателей. Кризис, поразивший западный мир, нарушил деятельность этого механизма. Не обеспечивающая больше постоянного роста, который ей положено было гарантировать, социально-экономическая система все больше дискредитирует себя. А потому правящий класс стремится воспрепятствовать возникновению брешей, распространению недовольства. СДПГ отказалась от части обещанных реформ и встала на защиту предпринимателей перед лицом требований трудящихся. Критиков и недовольных, которых становилось все больше, «инакомыслящих» всех мастей стали принуждать к молчанию, утверждая, что они «мешают бороться с кризисом». Постановление о «радикалах», а также другие репрессивные меры служат одновременно средством изоляции и раздробления внепарламентских левых сил и углублению пропасти между этими силами, с одной стороны, и рабочим классом — с другой. Это своего рода «превентивная контрреволюция», полупризнанная политическими руководителями ФРГ.