Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

— Даже Канада не устояла перед вирусом маккартизма,— продолжает он.— В мае 1956 года я должен был прочесть две лекции в Торонто. Организовывала мои выступления Гуманистическая ассоциация Торонто, весьма далекая от политики. Темами лекций были «Гуманизм и гражданские свободы» и «Гуманизм против традиционных религий». Когда поезд, в котором я ехал из Детройта в Торонто, остановился в Виндзоре, провинция Онтарио, представители канадских иммиграционных властей зашли в вагон, арестовали меня и депортировали обратно в США, как «нежелательного визитера». Этот инцидент вызвал бурные протесты в канадской прессе и парламенте. «Необходимо положить конец подобной бессмыслице»,— писала выходящая в Торонто газета «Г лоб энд мейл» в передовой статье, резко критикуя мою высылку.

Протесты приняли столь серьезный и широкий характер, что на следующий день канадский министр по делам иммиграции Джон У. Пиккерс-тилл отменил решение о депортации. В то же время он заявил, что лекции якобы организовывались Национальным комитетом американо-советской дружбы, который министр назвал организацией «коммунистического фронта». Это была стопроцентная ложь; вышеупомянутая организация не имела совершенно никакого отношения к поездке. Я уверен, что ФБР либо ЦРУ или обе эти организации вместе оказали нажим на канадские власти.

Летом 1951 г. банкир К. Ламонт планировал зарубежное путешествие с семьей на борту «Куин Мэри», полагая, что без всяких трудностей получит свой заграничный паспорт.

— Однако государственный департамент неожиданно потребовал ответа на три вопроса относительно членства в Коммунистической партии США,— вспоминает он.— Хотя я тысячу раз публично заявлял, что не принадлежу к ней, на этот раз отказался ответить на эти вопросы, и поэтому в течение семи лет мне отказывали в выдаче паспорта.

Он получил письмо из паспортного отдела госдепартамента, в котором говорилось: «Г-н Ламонт! Мы очень сожалеем, но, по нашему мнению, в настоящее время ваша поездка за границу противоречит жизненным интересам Соединенных Штатов».

— В 1963 году я узнал, что почтовое ведомство обязано проверять всю корреспонденцию, «поступающую из-за рубежа с целью коммунистической пропаганды»,— рассказывает он.— При обнаружении цензорами хотя бы одной фразы, свидетельствующей, по их мнению, о «коммунистической пропаганде», адресату посылалась открытка с вопросом: «Вы действительно желаете получить эту подрывную литературу?» Если адресат отвечал отрицательно, почтовое управление уничтожало этот материал, а если положительно, ему доставляли «подрывное послание». Мой адвокат Леонард Бу-дэн выяснил, что во втором случае почтовое управление одновременно сообщало имя адресата комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Та вызывала беднягу, принявшего почтовое отправление из Китая, Советского Союза или Польши, и у него начинались неприятности.

Минуло еще одно десятилетие. В 1975 и 1976 гг. большой интерес вызвал закон, который дает право американским гражданам, думающим, что ФБР или ЦРУ имеют на них досье, ознакомиться сними.

— В 1975 году мой юрист Будэн и я,— продолжает рассказ К. Ламонт,— высказали обоснованное предположение, что на меня заведено досье и в ЦРУ, и в ФБР. Наше предположение оказалось верным на сто процентов. После переписки, длившейся восемь месяцев и намеренно затянутой ФБР, оно признало, что имеет на меня досье объемом в 2 тысячи страниц. В начале 1976 года нам удалось получить для ознакомления 274 страницы, ФБР оставило у себя остальные 1726 страниц «в интересах национальной безопасности».

В ноябре 1976 г. правительство пошло на уступку, передав К. Ламонту новые материалы, за исключением 300 страниц.

— Я ознакомился с большей частью досье, за' веденного на меня ФБР, что оказалось весьма

скучным делом,— продолжает он.— Агенты записывали мои выступления по радио и снимали копии со статей и брошюр. Все это я бы мог предоставить ФБР собственноручно. Кроме того, я обнаружил некоторые весьма забавные записи. Например, в 1961 году президент Кеннеди назначил Джона Кеннета Гэлбрейта послом в Индию, и тот должен был пройти проверку в ФБР. В ходе проверки ему задали вопрос: «Профессор Гэлбрейт! Почему 14 лет назад вы проживали в том же самом доме в Нью-Йорке, что и Карлисс Ла-монт?» Гэлбрейт сначала было возмутился, но затем обратил дело в шутку, назвав его случаем «опасного совместного проживания». Итак, как видите, у нас появился новый вид преступления: виновность не в сговоре, а в «совместном проживании». ФБР совершило грубейшее нарушение закона по отношению ко мне и моей семье, завербовав человека, служившего у моих родителей, чтобы он шпионил за мной в нашей летней резиденции на острове Норт-Хейвн, неподалеку от побережья штата Мэн. Этот человек должен был даже сообщать, с кем я играю в теннис и катаюсь на лодке, и вообще не спускать с меня глаз. Так же как и ФБР, ЦРУ отказалось предоставить мне возможность ознакомиться со значительной частью досье...