Улукбек Чиналиев - Кыргызстан и Украина. Общее и особенное в развитии политических структур

К сказанному надо добавить, что военные технологии, на которые были потрачены огромные средства, разрабатывались в засекреченных учреждениях и не передавались в гражданские отрасли экономики. В свою очередь общее отставание экономики резко снизило научно-технический потенциал оборонных учреждений.

Симптоматичным было и то обстоятельство, что с конца 60-х годов представители советской науки практически перестали входить в круг наиболее выдающихся ученых мира.

Среди советских ученых резко сократилось количество нобелевских лауреатов, а те, кому была присуждена эта премия, были людьми преклонного возраста. Та редкостная концентрация интеллекта в сфере науки и технологий, имевшая место в 40—50-е годы, была достигнута в годы сталинизма за счет содержания выдающихся ученых в закрытых научно-исследовательских учреждениях. Тогда еще можно было опираться на фундаментальную научную школу, сложившуюся в России в дореволюционное время или в первые десятилетия существования Союза. Но в 70—80-е годы бюрократизированные научные структуры уже не могли конкурировать с научными коллективами, работавшими в ведущих капиталистических странах.

Таким образом, говоря о распаде СССР, нельзя забывать об огромном бремени, которое накладывала гонка вооружений на развитие страны, и о растущем технологическом отставании и экономики, и всего общества в целом.

К 80-м годам все явственнее стали проявляться признаки перенапряжения экономики. Стремление идти наравне с противником, примерно в два раза более мощным экономически, оказалось непосильным. Перенапряжение экономики стало следствием ее военной ориентации и одновременно вело к кризису всей экономической системы. К тому же изменилась экономическая ситуация в мире, к чему СССР оказался не подготовленным.

СССР был крупнейшим и одним из могущественнейших государств мира. Его могущество зиждилось на экономической мощи и внутренней политической стабильности.

Основой экономической мощи СССР в течение длительного периода были богатейшие запасы природных ресурсов, в первую очередь энергетических. Руководство страны подчас умело пользовалось этим преимуществом.

Так, воспользовавшись сырьевым кризисом, охватившим в начале 70-х годов практически весь мир, СССР резко нарастил добычу и экспорт сырья, особенно нефти и газа. В результате удалось не только завоевать мировые сырьевые рынки, но и значительно увеличить поступление в государственную казну иностранной валюты. Благодаря т. н. нефтедолларам, СССР имел возможность покрывать насущные потребности, развивать свою экономику, вести строительство, особенно жилищное, тратить огромные материальные и финансовые средства на гонку вооружений, освоение космоса, в какой-то мере решать социальные проблемы и др.

Однако уже в середине 70-х – начале 80-х годов ситуация изменилась. Введя жесткий режим экономии, ресурсо- и энергосберегающие технологии, развитые страны мира смогли значительно сократить импорт нефти, газа, сырья, что отрицательно сказалось на экспорте СССР. К тому же добывать природные ресурсы становилось все труднее, требовались значительные капиталовложения. Поток нефтедолларов иссякал. Колоссальные энергетические ресурсы СССР того периода не были использованы ни в стратегическом плане, ни в плане создания ресурсной резервной базы на будущее, в том числе и финансовых, золотовалютных накоплений. Они не были использованы для технологического прорыва, а преимущественно шли в экономике на «латание дыр» – предоставление дотаций убыточным отраслям экономики, таким, как угольная промышленность, металлургия, сельское хозяйство.

Что же касается собственно промышленной продукции, то она в силу научной и технологической отсталости оставалась неконкурентоспособной на мировых рынках. Энергетическая обеспеченность 70-х годов породила уверенность в неиссякаемости природных ресурсов и во многом снимала потребность развития новых технологий сберегающего цикла. Внутренняя мотивация на технологический прогресс, по крайней мере в гражданских отраслях экономики, никак не проявлялась. Продукция советской промышленности оставалась энерго- и материалоемкой, что повышало ее стоимость. За последние 25 лет фондоотдача в промышленности не только не росла, но снизилась в полтора раза.

В глубоком кризисе находилось сельское хозяйство, оно в течение уже нескольких десятилетий не могло полностью удовлетворить потребности страны в сырье и продовольствии, СССР вынужден был все увеличивать импорт зерна, мяса, масла и др., что требовало валюты. После 1965 г. в сельское хозяйство было направлено около 1 трлн. рублей, но были использованы они крайне неэффективно, сельское хозяйство оставалось экстенсивным и деградировало, за 25 лет фондоотдача в сельском хозяйстве снизилась в три раза, парк бездействующего сельскохозяйственного оборудования превышал все возможные пределы. Например, при потребности 650 тыс. комбайнов фактически имелось 1 млн. При этом затраты на их ремонт в 5–6 раз превышали первоначальную стоимость. Вообще весь парк сельскохозяйственной техники был крайне изношен, поэтому в ремонтных службах круглый год содержалось около 30 млн. рабочих и специалистов (для сравнения: в США в ремонтных сельскохозяйственных службах было 3–4 млн. человек).