Юрий Мухин - Народ без элиты

«Еще через десятка два шагов начинают попадаться на дне лежащие люди. Сначала в один слой, потом в два слоя. Тут и убитые, и раненые, и просто бросившиеся от страха ничком на землю… Таких, пожалуй, больше всего. Идем по живым людям, как по мостовой. Топчем их без жалости. Подымается злоба. Скоро и по телам нельзя идти.

Шагов за 30 до выхода в 1-ю линию из людей затор. Сбились в кучу, как бараны. Ход забит окончательно. Что делать? Начинаем бешено вопить:

— Вперед, сволочи! Вперед, мерзавцы! Вперед, так вашу та-так! Вперед!

Колотим задних прикладами в шеи в спины…

Ничего не помогает. Пробка из обезумевших, потерявших голову людей.

8-я рота и до 1-й линии не дошла».

Макаров выскочил на бруствер и пытался свистком повести за собой в атаку свою 12-ю роту, по его словам, рота вроде из траншеи поднялась, но младший унтер-офицер Комаров закричал: «Вашесбродие, не стойте так, бегите, убьют!» — после чего Макаров «повернулся и рысцой побежал к 1-й линии», а там спрыгнул обратно в траншею, но был при этом ранен в бедро, после чего передал командование ротой фельдфебелю Ермолову, а сам выбыл из строя.

От начала Первой мировой войны прошло два года, один месяц и 7 дней, в это время немцы ожесточённо сражались на два фронта, причём главным для них был Западный фронт, на котором немцы бились с французами и англичанами. В это время продолжалась битва на Сомме, в которой французы и англичане имели некоторый успех, впервые применили танки, и немцы потеряли 650 тысяч человек.

Для сравнения, через два года, один месяц и 7 дней после начала Великой Отечественной войны, когда СССР сражался не просто с немцами, а практически со всей Западной Европой, а немцы с помощью практически всей Западной Европы воевали только с СССР, Красная армия уже разгромила немцев под Сталинградом и уже сломала немецкой армии хребет в битве на Курской дуге. Через два года, один месяц и 7 дней после начала Великой отечественной войны немцы в войне с русскими только отступали.

Ну а в Первой мировой войне на Восточном фронте русские кадровые офицеры умели воевать только так, как описал Макаров.

Вы удивитесь, но этот последний бой штабс-капитана Макарова тоже был зачислен в победы императорской гвардии.

Дело в том, что левее лейб-гвардии Семёновского полка немцев атаковал лейб-гвардии Преображенский полк, а его позиции располагались возле лесочка, выдававшегося в сторону немцев. Вот по этому лесочку преображенцы догадались скрытно сблизиться с немцами и удачно их атаковать. А 12-ю роту семёновцев, оставшуюся без мудрого штабс-капитана Макарова и вообще без единого офицера, возглавил фельдфебель Ермолов, который «пользуясь маленьким мертвым пространством, которое мы накануне днем изучили, что было сил помчался с ротой на Измайловский участок, где по характеру криков и стрельбы он понял, что происходит что-то для нас хорошее. Измайловцы с нашей 12-й ротой под страшным огнем сидели на завоеванном участке довольно долго».

И этот временный захват кусочка немецких позиций был засчитан за блестящую победу гвардейцев вообще и победу12-й роты семёновцев в частности, лежащего в госпитале Макарова похвалил командующий 8-й армией генерал Каледин.

И надо ли удивляться, что в Гражданскую войну всех этих «блестящих офицеров русской армии» били фельдфебели, вахмистры и прочие унтер-офицеры, а позор от побед крестьянина Махно над белыми генералами был столь нестерпимым, что битые им белые генералы распустили слух, что Махно — это на самом деле переодетый полковник немецкого Генерального штаба Клейст.

Никакой хронологии своего участия в войне Макаров не даёт. Судя по всему, он в конце октября 1914 года прибыл в полк, который стоял под Варшавой в резерве, затем 5 февраля 1915 года под Ломжей Макаров отличился в описанном им эпизоде оборонительного боя, о котором я рассказал выше. О том, почему он все события в полку с этого времени по август 1916 года даёт только с рассказов сослуживцев, Макаров молчит. Однако при описании им очередного командира полка есть строки: «Помню, 7 февраля под Ломжей везут нас троих на телеге: Тавилдарова с простреленными пальцами ноги, Моллериуса с пробитым плечом и меня с разбитым коленом. Едем мы в телеге, на соломе и хотя при толчках больно, но по понятным причинам настроение у нас скорее веселое. Могло быть много хуже».

То есть Макаров находился в тылу с 7 февраля 1915 года, а затем он с сентября 1915 года по начало августа 1916 года командовал «командой» в запасном батальоне в Петербурге, то есть с февраля 1915 года находился в тылу полтора года. Сам он пишет так: «После годового пребывания на лечении в Петербурге, окончательно оправившись от последствий довольно тяжелой операции, в 20-х числах июля 1916 года я в третий раз выехал в действующий полк».