Валентин Катасонов - «Китайский синдром» Путина. Прорыв или утопия

Это уже традиция: подписать рамочное соглашение или меморандум о намерениях и на этом поставить точку. Попытки привлечь китайские деньги для возмещения дефицита ликвидности ВЭБ российское правительство предпринимало в 2014 и 2016 годах. В ноябре 2016 года ВЭБ получил возможность привлекать кредиты China Development Bank по торговому финансированию в юанях на три и пять лет на сумму до шести миллиардов китайских юаней. Однако большинство договоров не продвинулись дальше меморандумов и соглашений о намерении, которые ни к чему не обязывали китайскую сторону.

Надежды российских властей на помощь Китая в преодолении санкций Запада постепенно разбиваются о суровую реальность. Хотя де-юре Пекин не вводил против РФ каких-либо финансовых санкций, фактически китайские банки присоединились к ограничениям, введенным США и Евросоюзом.

Российские банки отмечают ужесточение условий работы в Китае. Китайские банки панически боятся вторичных санкций со стороны Вашингтона. Многие из них хотят оказаться «святее Папы Римского» и перестраховываются, отказывая российским клиентам в проведении операций даже в тех случаях, когда этого не требуют санкции Вашингтона. Происходят постоянные задержки (исчисляемые месяцами) при проведении платежей клиентов российских банков, равно как и встречных платежей в пользу компаний России. С 2015 года китайские банки резко сократили свое участие во внешнеторговых сделках, особенно по части торгового финансирования.

Единственным позитивом в экономических отношениях двух стран является торговля. В прошлом году объем товарооборота впервые пересек планку в 100 млрд долларов, составив 108 млрд долларов. В 2014 году, когда начались первые санкции против России, он был равен примерно 95 млрд долларов. Таким образом, прирост составил 13 млрд долларов или 10,5 %.

Безусловно, без санкций торговля развивалась бы более динамично – в частности, стороны рассчитывали, что планку в 100 млрд долларов товарооборот пробьет еще в 2015 году, однако в указанном году, наоборот, наблюдался обвал, самый настоящий кризис торговых отношений двух стран. Выйти на докризисный уровень удалось лишь в 2017 году, а превзойти его – в прошлом.

Но динамика товарооборота неустойчива. Львиная доля российского экспорта в Китай – нефть. Можно отметить много признаков того, что Вашингтон уже начал вставлять палки в колеса, сдерживая российский экспорт углеводородов в Китай, дело может дойти даже до прямого санкционного запрета поставок энергоресурсов. Учитывая чуткое реагирование Пекина на экономические санкции Вашингтона в отношении России (и других стран), можно не сомневаться, что российско-китайская торговля может войти в полосу нового кризиса.

Логика Пекина тут предельно проста. Объем торговли между Китаем и США составил в прошлом году 4,6 трлн долларов, причем Пекин в этой торговле имел положительное сальдо 546,8 млрд долларов. Будет ли Пекин рисковать такими торговыми оборотами и таким гигантским положительным торговым сальдо ради товарооборота с Россией, равного немногим более чем 100 млрд долларов? Очевидно, что нет.

Общий вывод очевиден: на Китай рассчитывать не стоит. Рассчитывать надо исключительно на собственные силы. Впрочем, история России не раз уже преподносила нам уроки, которые подвигали к такому выводу.