Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Возвращение тамплиера. Дональд Трамп 44/45 – мессия из колена Иосифа

В других вариантах книги содержится еще несколько любопытных мотивов. Так, приход Машиаха бен Давида относится к 1060 году (990 лет после разрушения второго Храма). Мессия придет неожиданно 14 числа месяца нисана, и все мудрецы Израиля выйдут к нему, и «будут стыдить его, как ты стыдил его, и не поверят в него». Лишь после того, как Менахем бен Амиэль воскресит убитого Неемию бен Хушиэля, евреи поверят в него. В этом отрывке (как и в ряде других мест) невозможно не увидеть христианское влияние. Менахем бен Амиэль «духом уст своих» убьет Армилуса и поразит его войско в долине Арбель.

Книгу Зоровавеля исследователи по праву считают типичным средневековым псевдоэпиграфом. По своему построению он напоминает византийские «Вопросы Иоанна Богослова», также повествующие о конце мира. Описанные в книге Зоровавеля события навеяны византийско-персидской войной, которая послужила ее автору благодатным материалом для построения своей эсхатологической теории. Погибший в 614/617 годах лидер антивизантийского иудейского восстания Неемия бен Хушиэль мыслился ее автором как Машиах бен Йосеф, страдающий Мессия Израиля. К нему он относит предсказание пророка Захарии об оплакивании евреями «того, которого пронзили» (Зах 12; 20). Менахем бен Амиэль является «спрятанным Избавителем» (фигура, очень типичная для мирового фольклора); он также изображается как страдающий Мессия («муж скорбей и изведавший болезни»). Рассказ о Мессии, по имени Менахем, восходит к Иерусалимскому Талмуду (Брахот 2:4, 5а). В нем описывается, что некий еврейский крестьянин узнает, что в день разрушения Храма родился Мессия. Он находит его мать, дает ей пеленки для сына, обещает навестить ее снова. Однако при второй встрече она рассказывает ему, что «после того, как повстречала я тебя, пришли ветры и вихри и похитили его [сына] из моих рук». Именно этот эпизод автор «Книги Зоровавеля» отождествляет с сокрытием Мессии. Пребывание Мессии в Риме отсылает нас к талмудическому образу Мессии, который «сидит в воротах Рима, в окружении бедных, больных и ничтожных» (Вавилонский Талмуд, Санхедрин 98а). Что касается образа Армилуса как нечестивого царя и противника народа Израиля, то он в своей основе восходит к Книге Пророка Даниила (в книге Зоровавеля говорится, что с Армилусом «будет десять царей», что отсылает нас к образу зверя с десятью рогами по одному рогу, символизирующему каждого нечестивого царя – Дан. 7:7–8). Описание чудесного рождения Армилуса и его внешнего вида явно испытало влияние фольклора; аналогичные описания чудесного рождения и облика Антихриста мы находим в византийских апокрифах «Откровение Мефодия Патарского» и «Видения Даниила». Описание эсхатологической битвы, гибели Армилуса и воскресения мертвых основаны на классической иудейской пророческой традиции.

Интересно, что в книге в роли предводителя небесных воинств выступает Метатрон, являющийся, наряду с Шехиной (божественным присутствием; ее христианский эквивалент – София Премудрость Божия), одним из «небесных посредников». Кроме того, наименование Метатрон включает в себя значения стража, господина, посланника, посредника; он – причина богоявления в чувственном мире. Наряду с видом Милосердия, Метатрон наделен и видом Справедливости; он не только «Великий Священник» (Кохен ха-гадол), но и «Великий Князь» (Сар ха-гадол), и «вождь небесных ратей», то есть в нем олицетворяются как принцип царской власти, так и основа жреческого или понтификального могущества, которой соответствует и его функция «посредника». В целом, по Рене Генону, он двуаспектен: «светоносный» отождествляется с Микаэлем (архангелом Михаилом), «темный» же – с Самаэлем. Метатрон обитает на седьмом небе и является самым высокорослым ангелом, разве что за исключением Анафиэла. Книга Зогар описывает его размер как «равный по ширине целому миру». В раввинской литературе именно так описывался размер Адама до его грехопадения. Кроме того, Метатрон отождествляется с Яхве (Иакх). Согласно еврейскому средневековому наставнику Раши: «Наши мудрецы говорили, что этот (ангел) Метатрон, ибо его имя подобно Имени его Властелина: его имя имеет то же числовое значение (314), что и Всесильный (Шаддай – ישַׁדַ)ּ». Отсюда понятно, почему Метатрон есть высший в сонме ангелов и в мире бесплотных небесных сил, кому нет равного, и стоит он перед престолом Творца. Свет, исходящий от него, превосходит свет всех остальных небесных существ, и без его разрешения ни один ангел ничего не делает. На него перешла часть сияния от Небесного Престола, и ему известны все тайные решения Отца, Который на Небесах (ср. Ялкут, 44). Добавим еще, что образы Метатрона и Шехины, начиная со Средневековья и дальше, постоянно использовались представителями иудейской мистико-каббалистической традиции, в том числе Виленским Гаоном и Гиллелем Ривлином из Шклова. Из эзотерического иудаизма они перешли и в неортодоксальный и внеконфессиональный христианский мистицизм, стоявший у истоков софиологии и софианства. Некоторые православные богословы склонны видеть в Софии Премудрости Божией и Метатроне Сына Божия – Иисуса Христа.