Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

В 1964 г. совет Лондонской биржи исключил ряд джобберов, которые провели кампанию такого рода с акциями корпорации «Филипс» (производство электротоваров). За 18 месяцев стоимость ее акций выросла с 20 пенсов до 1,5 ф. ст., т. е. в 18 раз. Подобные меры совету пришлось принимать и в ряде других случаев. Но наказаны бывают только единицы. Причем даже если джоббер изгоняется с биржи, фирма, которой он руководит, сохраняет членство на бирже и может продолжать свое грязное дело. В современных условиях джобберам нередко даже не требуется вступать в сговор, так как операции с рядом ценных бумаг монополизированы одной джобберской фирмой. А конкуренции между специалистами в США вообще не существует.

По правилам американских бирж специалист выступает в двух ипостасях: как представитель вкладчика и как джоббер, перепродающий бумаги для собственной выгоды. Если в первой функции специалист теоретически превыше всего должен ставить интересы вкладчика, то как джоббер он следует принципу: не обманешь — не продашь! Совмещение этих функций одним лицом создает широчайшую основу для злоупотреблений.

При высоких курсах специалисты действуют самым «бескорыстным» образом по отношению к продавцам акций: бумаг для себя они не покупают, а просто помогают сделке, выступая в виде комиссионеров. Какой резон специалистам тратиться на покупку бумаг теперь, когда в недалеком будущем они подешевеют? В этот период специалисты не столько занимаются приобретением, сколько продажей, причем, как правило, бумаг, которых у них еще нет. Как только увеличивается число предложений от специалистов на продажу, так цены на бумаги начинают падать. Вот тут-то специалист держит ухо востро. Курс опустился совсем низко. На подешевевший товар специалист бросается как голавль на мотыля, энергично скупая бумаги. Цены на них снова растут. И все повторяется сначала. В той мере, в какой это не противоречит объективно действующим тенденциям, специалист манипулирует курсом так же легко, как пассажир кнопкой лифта: вверх-вниз, вверх-вниз к нужному этажу.

На Нью-Йоркской фондовой бирже основную часть всех «арендованных» акций продают именно специалисты. Это они раздувают огонь спекуляции. Казалось бы, на биржах французского типа биржевые агенты должны быть безразличны к дурману спекуляции: ведь они продают и покупают бумаги за счет вкладчиков, получая с них комиссионные. Но и тут биржевики активно участвуют в спекулятивных сделках. Известно, что французские биржевики имеют право покупать или продавать бумаги за собственный счет до или после биржевого сеанса. Поэтому лишь несколько часов в сутки агент выступает под личиной беспристрастного арбитра, тогда как остальное время действует как заурядный спекулянт.

Типично капиталистическая страна Австрия располагает первоклассной промышленностью с развитым машиностроением и металлообработкой, высокоинтенсивным сельским хозяйством. Она получает большие валютные доходы, ежегодно принимая миллионы иностранных туристов, привлеченных неповторимостью красот природы, сокровищами культуры и традиционным гостеприимством. В 1977 г. все произведенные здесь товары и услуги оценивались в 47,9 млрд. долл. Внушительная сумма. Между тем и она меркнет в сравнении с доходами крупных монополий. Так «Дженерал моторз» — американская автомобилестроительная корпорация — от реализации продукции 127 заводов в 46 странах получает свыше 50 млрд. долл., что больше стоимости валового национального продукта Австрии или даже совокупного продукта Греции, Португалии и Ирландии, вместе взятых.

Современный капитализм характеризуется тем, что «исполинские монополии, сосредоточив в своих руках подавляющую часть общественного производства, господствуют над жизнью нации» [9] Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1972, с. 26. .

Монополии — закономерный продукт свободной конкуренции, действовавшей на ранних этапах капитализма. «Свободная конкуренция, — подчеркивал В. И. Ленин, — порождает концентрацию производства, а эта концентрация на известной ступени своего развития ведет к монополии» [10] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 315. .