Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

Предполагается, что при таком порядке объявления цен джоббер не может ни завысить их, ни занизить. Геральды английского финансового капитала поэтому изображают Лондонскую биржу как некий совершенный механизм, обеспечивающий справедливые цены в ходе свободной конкуренции. Послушать их, так брокер ведет себя на бирже наподобие бережливой хозяйки на овощном базаре. Как она обойдет все приливки, выбирая пучок петрушки, так, мол, и брокер не примет сразу решения, выспросит цены у всех джобберов и заключит сделку с тем, кто предлагает наиболее выгодные условия.

Однако представление о конкурирующих между собой джобберах безнадежно устарело. Если в 30-х годах нашего столетия на фондовой бирже Лондона действовало свыше 300 джобберских фирм, то к 1971 г. их число сократилось до 36, а к концу 1974 г. лишь шесть джобберских фирм совершали операции в крупных масштабах. Поскольку каждый джоббер торгует не всеми бумагами, а только некоторыми, брокер может выбирать лишь между двумя-тремя джобберами, а иногда у него нет вообще никакого выбора. К тому же джобберы заключают между собой соглашения об операциях за общий счет, т. е. монополизация достигла предела и на бирже.

Наиболее многочисленная категория членов Нью-Йоркской фондовой биржи, как и Лондонской, — это брокеры. В прошлом торговля шла в основном между ними. Получив распоряжение вкладчика, брокер отправлялся в ту часть биржевого здания, где торговали бумагами данного вида и где уже толпились другие брокеры. Брокер-продавец подыскивал подходящего брокера-покупателя и заключал с ним сделку. Такая процедура требовала много времени. Решение случайно нашел в 1879 г. брокер по имени Бояд, кому собственное увечье помогло, как яблоко Ньютону.

Сломав ногу, Бояд, к тому времени уже богатый и известный брокер, не мог больше свободно передвигаться, но и не хотел распроститься со своей денежной профессией. Он устроил себе стойку на бирже и объявил, что будет помогать другим брокерам. Если брокер не находил в операционном зале подходящего покупателя, он оставлял поручение у «специалиста» Бояда. Бояд дожидался выгодного предложения и заключал сделку. Так предприимчивый Бояд действовал как посредник брокеров, а те делились с ним своим комиссионным вознаграждением. Кроме того, если Бояд не мог сравнительно быстро найти покупателя, то приобретал акции сам в расчете перепродать их впоследствии подороже, т. е. стал одновременно действовать подобно английским джобберам.

Примеру Бояда последовали многие брокеры, которые в новом качестве стали называться «специалистами». Из 523 фирм — членов Нью-Йоркской фондовой биржи только 400 имеют дело с вкладчиками, остались брокерами в обычном понимании, остальные действуют как посредники в сделках между брокерами. Необходимо подчеркнуть, что «специалисты» не боятся конкуренции, так как каждым видом бумаг занимается лишь один из них. Совмещение функций брокеров и джобберов, т. е. работы за собственный счет и по поручению других лиц, дает «специалистам» большие возможности для злоупотреблений. К этому мы еще вернемся.

Далеко не все сделки с ценными бумагами осуществляются на фондовой бирже. Руководители каждой биржи определяют, какие из бумаг могут быть на нее допущены. «Фонды» корпораций удостаиваются этого только в тех случаях, когда их бумаги распространены большим тиражом среди широкого круга вкладчиков. Поэтому акции мелких и средних предприятий не имеют доступа на биржу. В некоторых странах, прежде всего в США, на биржу обычно не попадают облигации, даже если они выпущены крупнейшими корпорациями или государством. В значительной мере объясняется это тем, что у облигаций относительно устойчивый курс, что невыгодно бирже, потому что затрудняет спекуляцию.

Во многих странах существует организованная торговля ценными бумагами и за пределами биржи. Внебиржевая торговля ценными бумагами, покинувшими своих первых владельцев, отличается от биржевой тем, что для нее не установлено определенного места сделок. Это, однако, не означает, что она совершенно беспорядочна и не монополизирована. Зачастую куплю-продажу ведут те же самые биржевики, только не на бирже. Например, во Франции у биржевых агентов имеется монопольное право на всю торговлю «фондами», за исключением впервые выпускаемых бумаг.

Мощный внебиржевый рынок развился в США. Его основное звено именуется «рынком из-за прилавка», потому что продажа и покупка ценных бумаг производится здесь так же, как, скажем, прием и выдача вкладов в сберегательных кассах. Как и на бирже, на этом рынке вкладчик имеет дело с брокером (зачастую этот брокер — член биржи). Сам же брокер покупает (или продает) бумаги для своего клиента у дилеров, т. е. у финансовых учреждений, действующих, как джобберы, за собственный счет.