Владимир Соловьев - Революция консерваторов. Война миров

В экономике Россия загнала себя в несколько очень опасных ловушек. Первая ловушка, как ни банально, — это отсутствие пресловутого инвестиционного климата. Хотя смешно говорить об инвестиционном климате, когда на слуху громкие дела Евтушенкова, Каменщика и, в промежутке, еще тысяч бизнесменов. Когда в стране начинают таким образом, выражаясь словами Путина, «кошмарить бизнес», то кто же сюда будет деньги вкладывать? Кто технологии повезет? С кем работать? Если все понимают, что завтра могут взять и арестовать.

Вторая ловушка, страшно тормозящая экономику, — это высочайший уровень реального налогообложения. У нас налоги и акцизы буквально всюду. В январе 2017 года цена на бензин в России была выше, чем в США. Это разве нормально? Притом что они свой бензин все-таки делают из нефти, но мы же его гоним из налогов! Когда смотришь на долю налогов в ценообразовании, возникает наивный вопрос: а куда они все идут? Зачем столько? Крайне неэффективная система налогообложения при очень эффективной системе сбора налогов ставит множество вопросов.

Налоговая система, которая сложилась сегодня в России, ни в коей мере не стимулирует к развитию. И ни у кого не хватает желания и сосредоточенности, чтобы сесть и посчитать — а сколько налогов реально платит тот или иной бизнес? Сколько ограничений перед ним ставится? Что надо убрать? Но нет. У нас все построено не так, чтобы бизнесу было легко, а так, чтобы чиновнику было от чего приколоться. Чтобы он мог посмотреть вокруг себя и сказать: «А чего. Нормально! Прикольно живем, даже как-то забавно!»

Я уверен, что это очень важно, — чтобы чиновник себя хорошо чувствовал. Но не надо скатываться к сказке Салтыкова-Щедрина про одного мужика, который двух генералов прокормил. Сейчас ощущение, что один предприниматель кормит такое количество генералов, полковников, подполковников и т. д. вплоть до старших лейтенантов — давайте обидим лейтенантов, — что и деваться ему некуда. А ему все равно говорят: «Ну тебе же нравится у нас работать!» И что он может ответить? Тихо прошептать: «Очень!» — и дальше тихо ползти в сторону эстонской границы? Это же совершенно неверный подход.

Третья ловушка, касающаяся не только экономики, но, безусловно, тесно с ней связанная, — это, конечно, уровень медицины и уровень образования. Это настоящая беда, закрепляющая де-факто сословное неравенство, с которым ничего нельзя поделать. Если люди родились в далекой деревеньке, то поскольку и образование, и медицина теперь находятся на содержании регионов и муниципалитетов, у них просто нет шансов учиться в хорошей школе и лечиться в хорошей больнице, какими бы они ни были замечательными и умными. Таким образом заранее закладывается этот отпечаток неравенства, который с годами преодолевать будет все сложнее и сложнее и который способен фатально затормозить развитие страны.

Есть еще одна тема, которую нечасто затрагивают, — это угасание атмосферы творчества в обществе. Я уже давно заметил, что у некоторых граждан, приходящих, в частности, в Думу, случается своего рода беда от вновь обретенной веры. Такая, если угодно, лихорадка неофитов, когда они, в восторге от того, что веруют сами, считают необходимым обязательно обратить в свою веру всех вокруг, пусть даже и насильственно.

Когда героиня «Крымской весны» генерал прокуратуры госпожа Поклонская вдруг обретает для себя христианскую веру и с ней происходят некие особые — я говорю безо всякой иронии — духовные переживания, которые заставляют ее чувствовать себя, по всей видимости, духовной дочерью новомученика Николая II, то это ее глубоко личный религиозный опыт. Но когда при этом она считает, что ей явились калики перехожие и сказали: «Возьми на шествие «Бессмертного полка» икону Николая II, ибо его образ нас в Великую Отечественную войну спас», — это мне кажется уже некоторым перекосом и отходом как от самой тематики «Бессмертного полка», так и от представления о том, что есть непосредственно семья. Потому что идея была как раз в том, чтобы 9 Мая люди вспоминали своих родственников.

Конечно, если госпожа Поклонская считает себя каким-то образом наследницей дома Романовых, это, наверное, можно обосновать. Но дальше последовал ее крестовый поход против режиссера Алексея Учителя и борьба с фильмом «Матильда», который еще не успел выйти на экран, а уже был заклеймен как кощунственный с такой яростью, что невольно хочется уже открыть Конституцию и перечитать еще раз — так у нас все-таки светское государство или уже нет?