Владимир Хандорин - Национальная идея и адмирал Колчак

Можно согласиться, что причинами относительно высокой политизированности и оппозиционности населения Сибири, мало соответствовавшей его сравнительной отсталости и зажиточности, были, во-первых, его давнишняя относительная независимость (сравнительно с населением Европейской России) и пассионарность (что объяснялось и меньшим удельным весом государственной администрации, и отсутствием пережитков крепостничества, более свободным образом жизни), во-вторых, влияние политических ссыльных [182](несмотря на их мизерный удельный вес, о чем уже говорилось, их духовное воздействие на местное население и прежде всего интеллигенцию было очень существенным).

Взгляды сибирских либералов во многом определяли их тактику и отношения с другими партиями. У кадетов и октябристов они были различными. Острая вражда разделяла кадетов с черносотенцами. Их отношение к революционным партиям было куда более терпимым, не исключалась возможность совместных действий. Над идеалами социалистов кадеты снисходительно иронизировали, хотя их революционную тактику критиковали всерьез как авантюристическую. Еще после декабрьских событий 1905 г. в Москве видный сибирский кадет В. А. Караулов заявил: «Наши пути разошлись и не могут сойтись. Мы пережили ужасный деспотизм правительства и не желаем добровольно подчиняться еще более ужасному деспотизму социалистических партий». [183]

Отношение кадетов к социалистам было неоднозначным. Представители правого крыла партии (последователи П. Б. Струве), идеологом которых в Сибири до революции был И. В. Михайловский, остро критиковали их и прозорливо называли социалистический идеал государства «полицейским». [184]Но большинство кадетов до революции и в первое время после Февраля рассматривали социалистов как союзников в борьбе за демократию. Профессор права Томского университета кадет Н. Я. Новомбергский заявлял в их оправдание, что они стремятся привлекать народ к участию в управлении и так же далеки от полицейских идеалов, как либералы – от анархистов. [185]Жизнь показала, что прав оказался Михайловский, а не Новомбергский, ибо большевики наиболее последовательно реализовали социалистические идеалы.

Напротив, октябристы полностью одобряли репрессии против революционеров, именуя их фанатиками антинаучных утопий, «красными врагами Отечества» и «анархистами». К черносотенцам, наоборот, относились терпимо, осуждая лишь их погромную тактику и крайний антисемитизм. В свою очередь, «Союз русского народа» оценивал октябристов как потенциальных союзников, отзываясь о них как о «единственной в России строго конституционной и в то же время монархической партии». [186]Местами их связывали тесные контакты.

До Первой мировой войны взаимодействие между двумя ветвями российского либерализма – октябристами и кадетами – практически отсутствовало. Первые упрекали вторых в популизме, недостатке патриотизма и заигрывании с социалистами. Кадеты отвечали им обвинениями в дружбе с реакцией и классовой ограниченности. Сибирские кадеты и их лидер Н. В. Некрасов, в отличие от руководства партии, считавшего возможными технические контакты с октябристами, относились даже к таким контактам отрицательно.

В целом кадеты в Сибири проявляли значительно большую политическую активность, чем октябристы.

В годы Первой мировой войны объединивший всех либералов лозунг «Война до победного конца», а затем политический кризис и окончательное падение авторитета династии и правительства впервые сблизили кадетов и октябристов и создали почву для сотрудничества в рамках оппозиционного «Прогрессивного блока», завоевавшего большинство в Госдуме. Все сибирские кадеты – депутаты Думы и члены Государственного совета – вошли в состав блока, а Н. В. Некрасов – в его руководящее бюро и в список намеченного блоком «правительства доверия». Но и тогда они нередко проявляли себя «левее» общей партийной линии.

Несколько сблизились кадеты и с буржуазией, от которой ранее дистанцировались. Данный факт с удовлетворением констатировал идеолог московской буржуазии П. П. Рябушинский: «Исторический момент, который мы переживаем, как нельзя ярче выявил несостоятельность застарелой тенденции русского интеллигентного общества отмежевывать себя от торгово-промышленных классов – тенденции, давно уже ставшей вредной и глубоко консервативной». [187]Отчасти это было связано и с ростом оппозиционности в самих предпринимательских кругах, наблюдавшейся с 1910 г. С 1915 г. кадеты входили в состав организованных буржуазией военно-промышленных комитетов («вопромов»). Можно согласиться, что Первая мировая война способствовала консолидации русской буржуазии. [188]Но от прямого лоббирования ее корпоративных интересов кадеты по-прежнему уклонялись. [189]Общие настроения либералов в предшествовавшие революции месяцы отразил в своем дневнике будущий идеолог сибирских кадетов Н. В. Устрялов: «Кабинет бессилен, царь слаб, бестолков и безволен, царица больна религиозным помешательством, Россией правят пройдохи, темные проходимцы, безграмотные мужики и Бог знает кто… Живем прямо-таки как на вулкане, вот-вот ожидая извержения. Уже слышны подземные удары, уже колеблется почва». [190]