Дмитрий Медведев - Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929

Последнее было весьма кстати, поскольку от мнения Джеромов и Мальборо зависела дальнейшая судьба будущего брачного союза. И эти мнения не внушали оптимизма.

Мать Дженни первой узнала о чувствах дочери. Она считала, что молодые торопятся. Итогом отношений, опасалась миссис Джером, будет не брак, а испорченная женская репутация. Дженни не придавала этим страхам большого значения. «Хотя ты ей очень понравился (выделено в оригинале. – Д. М .), – писала она лорду Рандольфу, который покинул остров Уайт и вернулся в родовое поместье, – моя мать ничего не хочет слышать о браке. Но я считаю, мы легко склоним ее на нашу сторону, когда увидим тебя в Лондоне или здесь. Благослови тебя Господь, дорогой» 61. И действительно, Клара Джером относительно легко изменила свою позицию, приняв выбор дочери.

Следующим на очереди был Леонард Джером. Его первая реакция отличалась настороженностью. Правда, в отличие от супруги, Леонард в своей оценке придал немало значения тому факту, что его будущий зять был представителем аристократии. У него было амбивалентное отношение к британскому истеблишменту. С одной стороны, он признавал и даже завидовал их могуществу, с другой – гордость человека, который сделал себя сам, не позволяла полностью принять превосходство аристократии, основанное, по большей части, на праве рождения и принадлежности известной фамилии.

Родословная лорда Рандольфа была не единственной причиной, беспокоившей Джерома. Он хорошо знал свою дочь, которая унаследовала многие его черты, в том числе порывистость, любвеобильность и упрямство. Леонард боялся, что при неблагоприятном стечении обстоятельств отношения с лордом Рандольфом закончатся для Дженни катастрофой. «Я всегда знал: если ты влюбишься, это будет очень опасное переживание, – делился он с ней своими опасениями. – Ты не рождена для легкой любви. В твоем случае любовь – это либо все, либо ничего. Подобные тебе живут счастливо, только если им удастся найти друга сердца; если же они разочаруются – их ждут невыносимые страдания» 62.

Отлично понимая, к насколько трагичным последствиям может привести неудачный роман с лордом Рандольфом, Леонард, тем не менее, не стал вмешиваться, позволив дочери самостоятельно принимать решения. Заявив Дженни, что он верит в нее, он фактически благословил ее отношения с Черчиллем 63. «Не могу представить, чтобы какая-либо другая помолвка обрадовала меня больше, – сказал он. – Я уверен: все, что ты поведала о нем, правда, как будто я знаком с ним лично. Молодой, амбициозный, неиспорченный. И самое главное – он любит тебя» 64.

Наступит время, и двое мужчин встретятся. Оба проникнутся искренней симпатией друг к другу. «Чем больше я его узнавал, тем больше он мне нравился, – напишет лорд Рандольф своей возлюбленной. – Уверен, мы всегда останемся с твоим отцом друзьями. Он поведал мне обо всех наговорах, которые кто-то сообщил ему про меня в Америке. Я был очень рад, что вся эта чепуха не произвела на него впечатления» 65. В этом написанном в немного легкомысленном стиле послании прослеживается очень важная составляющая отношений между будущим зятем и тестем. Леонард верил и всегда будет верить в лорда Рандольфа и его будущее 66. Далеко не все друзья молодого Черчилля могли похвастаться такой преданностью его талантам и личности.

В отличие от Джерома, Мальборо придерживались иных взглядов на любовную связь своего отпрыска. Первым с критикой отношений выступил их старший сын, маркиз Блэндфорд. Он считал брата «сумасшедшим». Сумасшедшим не потому, что тот влюбился в Дженни, а потому, что решился на ней жениться. Брак по любви – «иллюзия» и «ловушка», учил он Рандольфа 67. Герцог Мальборо был еще более строг, заявив, что «неконтролируемые чувства полностью парализовали рассудок» сына. «Любовь зла», – повторял он, полагая, что страсть ослепила его дитя 68.

Чем была вызвана столь резкая реакция? Так ли уж Дженни не подходила потомку герцога? Дело было не в Дженни, а в ее отце. Герцог Мальборо навел справки о Джероме, и то, что ему удалось узнать, его не обрадовало. Он считал Леонарда «вульгарным типом», «спекулянтом», лишенным респектабельности 69. Однако не это главное. Испытывавший значительные финансовые трудности герцог возлагал на брак своих детей большие надежды, планируя с их помощью поправить положение. А Джером для этих целей не подходил. Тысяча восемьсот семьдесят третий год выдался для американца неудачным: рискованные сделки на Уолл-стрит поставили под вопрос его благосостояние.