Дмитрий Медведев - Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929

К счастью, извержения случались редко и не касались непосвященных. После скрепления своих чувств узами брака Дженни и Рандольф провели медовый месяц на континенте. Затем они вернулись в Лондон, где их закружил вихрь праздников и удовольствий 88.

В понедельник 25 мая 1874 года счастливые молодожены посетили Бленхейм. В руках юной леди был кружевной зонтик с черепаховым стержнем, инкрустированным золотом. Этот изящный предмет, подаренный Дженни ее отцом, оказался неуместен. Вместо палящего солнца над Оксфордширом сгустились грозовые тучи, то и дело сверкали молнии, лил вгоняющий в уныние дождь. И все же, несмотря на обильные осадки, жители городка Вудсток, в окрестностях которого расположен Бленхейм, облачились в парадные костюмы и вышли на улицы.

Радости встречающих не было предела. «Собравшиеся распрягли лошадей и, взвалив на себя повозку, провезли ее по узким улочкам через город», – восторженно писал корреспондент Oxford Times 89. Когда повозка въехала на площадь перед «Медвежьим отелем», чету встретил мэр города. Он зачитал праздничное приветствие с пожеланием «благополучия всем членам благородного дома Черчиллей», а также «многих лет безоблачного счастья» молодоженам 90.

Заслушав поздравление, процессия продолжила свой путь к дворцу. Преодолев узкие улочки Вудстока, экипажи подъехали к огромной каменной арке с привратником; в руках, в знак приветствия, тот держал длинный жезл, серебряная рукоятка которого была украшена красными шелковыми кистями.

Едва молодожены пересекли арку, перед ними открылся удивительный пейзаж.

– Это самый красивый вид в Англии, – произнес лорд Рандольф улыбаясь.

Огромное озеро в окружении роскошного травяного ковра с многовековыми дубами действительно вызывали восхищение. Однако признаться в этом Дженни не позволяла «американская гордость», и, «не найдя подходящих слов», она промолчала, продолжая наслаждаться моментом 91.

Старый дворец жизнерадостной американке не понравился. Во-первых, Бленхейм был местом, где властвовала герцогиня Мальборо, а следовательно, все подчинялось точному, неизменному и жесткому порядку. Герцогиня контролировала все, включая даже, на каком поезде гости должны были прибывать или покидать поместье 92. День Дженни отныне был расписан по минутам: утреннее чтение газет, занятия живописью, игра на фортепьяно, прогулки, обсуждения последних новостей из мира политики, трапеза, отход ко сну. Казалось, она снова вернулась в школу 93.

Во-вторых, огромный дворец, больше напоминавший музей, чем жилой дом, был неудобен в быту. «Мы спали в узких комнатушках с высокими потолками, обедали в полутемных комнатах с такими же высокими потолками, одевались в душных кладовках, отдыхали в галереях и мрачных расписных салонах», – возмущались очевидцы 94. В Бленхейме отсутствовало электричество и не было системы центрального отопления, все это появилось только при 8-м герцоге Мальборо и его богатой супруге (еще одной американке) Консуэле Вандербильт.

Столь заметное влияние «долларовых принцесс», благосостояние которых частично пошло на переустройство и модернизацию английских поместий, впоследствии позволило Уинстону Черчиллю иронично заметить: «Вы только представьте: с того момента, как римляне оставили Британию, и до прибытия наследниц американского капитала эта страна была лишена полноценного водопровода» 95.

На пребывание Дженни в Бленхейме, куда она переехала с супругом осенью 1874 года, неизгладимый отпечаток накладывал и тот факт, что молодая леди находилась в положении и страсть к развлечениям и активным видам отдыха ей следовало умерить. В воскресенье 29 ноября во дворце должен был состояться бал. За пять дней до этого миссис Черчилль неудачно упала во время прогулки со стрелкáми. В субботу 28-го, после опрометчивой прогулки на пони по ухабистой дороге, у нее появились сильные боли. Несмотря на это, торжество состоялось, и Дженни на нем блистала.

Но в середине праздника начались предродовые схватки. Дженни попытались отвести в спальню, но боли оказались настолько сильными, что пришлось разместить ее в первой попавшейся комнате. В свое время в этом помещении проживал капеллан первого хозяина Бленхейма, а накануне бала комната была приспособлена для дамской гардеробной. В этой-то гардеробной, среди мехов, муфт, горжеток и многочисленных шляпок с перьями, начались роды 96.

По словам Роя Харриса Дженкинса (1920–2003), все связанное с появлением будущего политика на свет было сделано в спешке 97. В спешке связались с известным лондонским акушером Уильямом Хоупом (1837–1893). Рассчитывали, что именно он будет принимать роды, однако поезда в воскресенье вечером ходили нерегулярно, и Хоуп сообщил, что сможет прибыть во дворец не раньше утра. В спешке пришлось обращаться к местному хирургу Фредерику Тейлору (1831–1909), державшему практику в Вудстоке. К счастью, по словам лорда Рандольфа, он оказался «смышленым малым» 98. Самой же роженице пришлось нелегко, но она вела себя «мужественно, отказавшись от хлороформа» 99.