В отличие от католицизма, который стремился поставить в Западной Европе светскую власть под свой каблук, русское православие, напротив, привыкло находиться под царским каблуком и получать за это какие-то бонусы. Оно стало верным оплотом самодержавию, как ранее татарским ханам, и этот менталитет укоренился среди иерархов на уровне доктрин и традиций.
Уже во вполне цивилизованные предреволюционные десятилетия жестоким репрессиям подвергались безобидные староверы и баптисты, хотя некоторое послабление делалось для католиков и, как это ни странно, ислама. В это же время в соседней Оттоманской империи, вопреки официальной российской пропаганде про «мусульманское иго», христиане пользовались куда большей веротерпимостью.
Ненависть русского народа к православию, особенно среди его образованной части, общеизвестна. Множество предреволюционных писателей, художников и историков оставили нам воспоминания об этом феномене. Вспомним хотя бы знаменитую картину Репина «Крестный ход в Курской губернии», написанную в 1881-83 годах и выставленную сегодня в Третьяковской галерее.
Расскажу про сцену, которую моя бабушка видела собственными глазами.
Дореволюционный город Акстафа, ныне Азербайджан. По улице идёт поп, мимо него бежит курица. Поп хватает её и прячет живую курицу себе под рясу. Но он не заметил, что невдалеке была её хозяйка, которая, естественно, запротестовала.
Передаю со слов моей бабушки его ответ, звучавший со специфической церковной манерой русского языка: «Курица сама знает, куда её бежать. А ты скупой такой не будь!». Ненависть русского народа к православию выплеснулась в революционном 1905-м году стихийными поджогами церквей.
В первые годы революции отношения православия с большевиками были напряжёнными, но, как правило, отнюдь не кровавыми. Послереволюционная литература совершенно не скрывала репрессий против белогвардейцев, но к попам злости у красных не было, хотя закрытия церквей имели место. В частях Красной Армии могли, при желании, позвать попов справить службу (читайте «Железный поток» Серафимовича). В своих мемуарах генерал Деникин упоминает о лозунге махновцев «Смерть попам!», но большевикам он ставит в упрёк не кровавые репрессии против духовенства, а лишь гонения с одновременной поддержкой иных вероисповеданий.
С учётом того, что суммарные потери и Красной, и Белой армий оцениваются историками в 800 тыс. человек, огромный процент которых составляет умершие от тифа, сегодняшние бредовые утверждения РПЦ о двухстах тысячах погибших попов просто смешны. Впрочем, попа из Акстафы, воровавшего до революции кур, в смутное послереволюционное время, как рассказывали люди, действительно убили. Большевики к этому точно отношения не имели, ибо их в этом глухом уголке Закавказья в то время просто не было. Без сомнения, этот любитель чужих кур числится сегодня «невинной жертвой безбожного большевизма».
Если говорить об историческом контексте, то тогда засилье религии повсеместно рассматривалось как фактор, мешающий прогрессу.
Напомню про исключительно жёсткий антиклерикальный французский закон от 1905 года, когда у католической церкви было изъято всё её движимое и недвижимое имущество. Закон в силе и в настоящее время, церковное имущество во Франции никто возвращать не собирается, а французские интеллигенты рассказывали мне: «Церковь снова начала накапливать имущество, и у нас во Франции шутят, что необходимо регулярно повторять национализацию её имущества каждые пятьдесят лет».
Во время мексиканской революции в начале двадцатого века кровавые репрессии против священников имели место в куда больших масштабах, чем в России.
Первый президент Турции Кемаль Ататюрк также полагал, что отсталость и бессилие Оттоманской империи происходили от засилья религии, в данном случае ислама, и после прихода к власти он железной рукой обрушил вал репрессий на религиозных фанатиков. В частности, 25 ноября 1925 года был принят закон о запрете ношения фесок и принятии «цивилизованного» головного убора – шляпы, в которой было бы невозможно осуществлять поклоны с битьём лбом о землю – глубоко верующих мусульман узнают по мозоли на лбу, образованной от этих ударов. Тем, кто во имя религиозных принципов продолжал носить феску, не только давали большие сроки, но в некоторых случаях непокорных показательно вешали. Казни имели место, в частности, в городах Эрзерум, Гиресун, Ризе и Мараг.
Читать дальше
