Олег Мороз - Почему он выбрал Путина?

И хотя, в конце концов, договор был одобрен, московский мэр, несомненно, укрепил свой имидж «патриота» и политика, имеющего собственный взгляд на международные дела, подчас резко отличающийся от официальной точки зрения.

«Оборонять» Севастополь Лужков продолжал и позже. Так, на втором съезде «Отечества», проходившем в конце апреля 1999 года в Ярославле, он заявил с драматическими интонациями в голосе:

От ратификации российско-украинского договора проиграл не я лично, а вся Россия в целом.

При этом твердо заверил, что Россия никогда не откажется ни от Крыма, ни от и Севастополя.

Кстати, я побывал тогда на этом съезде в составе огромного журналистского десанта (съездовскому пиару было уделено неслыханное внимание; соответственно, надо полагать, на него были выделены немеряные деньги). В общем-то, речь на заседании шла о подготовке к думским выборам, однако не ограничилась ею. Хотя сам Лужков по-прежнему избегал разговоров о своем возможном покушении на президентство, редкое собрание его сторонников обходилось в ту пору без подобных разговоров. Не стал исключением и ярославский съезд.

− В России сейчас нет хозяина, заявил, в частности, зампред Ставропольской краевой Думы Гонтарь. Таким хозяином, российским президентом ставропольчане и граждане семи соседних республик видят Юрия Михайловича Лужкова.

Несмотря на то, что сам Лужков, (председательствовавший, естественно, на заседании) с наигранным недовольством заметил, что эту часть выступления, дескать, «можно опустить», зал встретил слова оратора энергичными аплодисментами.

Что ж, народ, как говорится, требует. Такие требования не отбросишь просто так…

Как свидетельствовали опросы, в 1999 году среди главных претендентов на президентский пост Лужков стабильно занимал хоть и не самое высокое, но достаточно почетное третье место, уступая только Зюганову и Примакову. «Президентский» рейтинг мэра составлял 12 15 процентов.

Результаты гипотетического второго тура выборов у него были еще лучше: здесь он уступал только Примакову.

Уже осенью 1998-го, видимо, осознав, что на поддержку Ельцина ему рассчитывать не приходится, Лужков начинает покусывать президента, которому он всегда, по его собственным уверениям и уверениям его приверженцев, вроде бы был предан душой и телом. 15 октября московский мэр дал интервью английской телекомпании Би-Би-Си, в котором содержались довольно двусмысленные слова, касающиеся Ельцина.

Если действующий президент сам, в силу своего здоровья, не снимает своих полномочий, сказал Лужков, то мы должны терпеть.

Впрочем, добавил, что «не исключает такой ситуации, которая приведет к досрочным выборам президента или досрочной отставке президента».

Вообще-то, здоровье Ельцина в самом деле было неважнецкое, причем уже давно, однако прежде московский мэр никогда не позволял себе такого рода речей.

Телеведущий Сергей Доренко не преминул в связи с этим «отоспаться» на московском градоначальнике:

Юрий Лужков демонстрирует гибкость в личных привязанностях. Никто не позволит себе усомниться в том, что он был искренне привязан к Ельцину до той поры, пока не заговорил о союзе с коммунистами (как раз в эту пору Лужков вроде бы стал налаживать такой союз. − О.М.) Никто также не поверит в то, что раньше Лужков льстил и агитировал за Ельцина для собственной выгоды. Таким образом, мы имеем дело с фактом переменчивости в любви и отметаем всякие подозрения в лицемерии.

Далее в программе Доренко были продемонстрированы фрагменты лужковских выступлений из телеархива за 1996 год (тогда Ельцин, уже и в ту пору тяжелобольной, решил идти на выборы). Лужков:

Я считаю ваше решение, Борис Николаевич, вновь избираться на пост президента, единственно правильным… В 160-миллионной России сегодня нет другого человека, которому народ мог бы доверить свою судьбу до нового тысячелетия.

И еще:

Все перемены, произошедшие в России, мы, уважаемые москвичи и дорогие соотечественники, связываем с именем одного человека, с именем Ельцина Бориса Николаевича, который первым встал на защиту свободы!

(А как же «проклятый монетаризм» и «грабительская приватизация»?)

И совсем уж пафосное, после победы Ельцина на выборах 1996 года: