Олег Мороз - Почему он выбрал Путина?

Вообще на возобновление сотрудничества с МВФ, прерванного после 17 августа, российское правительство могло надеяться лишь в том случае, если оно представит фонду хотя бы «базовые параметры» своей экономической программы.

Но и после того, как программа была представлена (как мы знаем, она называлась планом первоочередных мер по выводу страны из кризиса), золотой дождь на голову Евгения Максимовича не пролился. Не все в этой программе устраивало МВФ. Начались затяжные переговоры…

Как уже говорилось, одна из бед правительства Примакова заключалась в том, что человек, ведающий в нем вопросами экономики, Маслюков совершенно не умел разговаривать с чиновниками международных финансовых институтов. Бывший председатель Госплана не понимал их, а они не понимали его. Примакову то и дело приходилось самому подключаться к переговорам, однако это мало что давало. Председателю правительства советовали сменить состав делегации на переговорах с МВФ, но он лишь растерянно разводил руками:

Вы предлагаете заменить переговорщиков. На кого? На кого? На того, кто сам признается, что «кинул» их (то есть западных кредиторов. О.М.) на двадцать миллиардов долларов? Вы думаете, что с ними будут разговаривать?

Как ни странно, однако, сотрудники МВФ гораздо охотнее разговаривали именно с ними, с бывшими членами правительства Кириенко, в частности, с Борисом Немцовым, нежели с упертым советским плановиком Маслюковым. Среди прочего, они как раз просили у Немцова совета, как вести себя с этим деятелем, ныне представляющим российское правительство, но по своему менталитету застрявшему в советских временах.

Не знаю, что уж там Немцов им советовал.

Впрочем, дело, конечно, заключалось не только в Маслюкове: Запад вообще довольно настороженно отнесся к первым шагам нового правительства к попыткам расширить сферу экономики, куда бы вторгалось государство, к увеличению расходов на социальные программы, для которого не имелось достаточных оснований, к безостановочной критике предыдущих, реформаторских, правительств, наводившей на мысль, что Примаков собирается-таки отступить от курса реформ, несмотря на все его заявления об обратном.

Однако Примаков упрямо твердил, что негативная позиция Запада по отношению к действиям его правительства объясняется как раз тем, что он, Запад, слушает не того, кого надо. По его словам, люди, «заварившие кашу» 17 августа, нынче «ходят в оракулах, и Запад прислушивается к этим лжеоракулам».

Между тем было вполне очевидно, что на Западе вполне достаточно собственных высококвалифицированных, самостоятельно мыслящих специалистов, способных и без помощи каких-то «оракулов» или «лжеоракулов» разобраться, в какую сторону разворачивает российский корабль новый премьер.

Свои замечания к примаковско-маслюковскому плану первоочередных мер представила, в частности, московская миссия МВФ. Как сказал Примаков, с некоторыми из них можно согласиться, с другими нет. Среди прочего, пояснил он, замечания миссии направлены против государственного вмешательства в экономику, что противоречит представлениям российского правительства. При этом Примаков добавил довольно резко:

Россия не та страна, которая будет лежать или стоять на коленях.

Вот опять «у советских собственная гордость».

Кстати, в те дни в российской прессе замелькали направленные против властей обвинения, будто все средства, выделенные России Международным валютным фондом ранее, были разворованы и помещены на счета в иностранных банках. Примаков заявил, что не согласен с этими обвинениями. Впрочем, как следовало из его слов, лишь частично не согласен.

Кончено, определенная часть этих средств, сказал он, наверное, попала в нечистые руки, но большая часть кредита была использована по назначению.

Забавное откровение, не правда ли? Кто там подсчитывал, какая именно часть была уворована? Факт оставался фактом: при том, что страна остро нуждалась в деньгах, высокопоставленное чиновничье ворье без зазрения совести их растаскивало. Учитывали ли это функционеры МВФ, решая вопрос о предоставлении России очередного кредита? Надо полагать, учитывали. По-видимому, рачительное использование денег было одним из условий на переговорах с российскими заемщиками. Но кто же мог им дать серьезные гарантии, что и новая порция денег в значительной своей части не осядет в карманах чиновного жулья?