Олег Мороз - Почему он выбрал Путина?

«…Частная собственность, говорил, по свидетельству Усольцева, его приятель-сослуживец, является естественным элементом сути человеческой личности. Каждый из нас ведь стремится иметь в собственности самые ценные для себя вещи. Самые праведные коммунисты никогда не забывали и не забывают свои личные потребности, и они бывают у них очень даже не слабые. И ЧАСТНЫЕ ФИРМЫ РАБОТАЮТ ВСЕГДА ЛУЧШЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ (выделено мной. — О.М.) Если пытаться создать право без учета этого естественного человеческого свойства, толку не будет, и мы это видим воочию».

По словам Володи, стремление работать на себя и на своих потомков, а не на абстрактное «общество» это закон природы. Если он нарушается, если человека заставляют трудиться ради «общественных» интересов, он будет «тянуть лямку для видимости да пьянствовать, что мы и видим вокруг».

Все понимал Володя Путин (хотя, разумеется, эти свои взгляды нигде публично не афишировал). Интересно, куда делось это понимание, когда при Путине-президенте началась широкая кампания деприватизации, огосударствления предприятий, когда право собственности стало повсюду попираться прожорливыми чиновниками, когда вместо частных компаний везде, как грибы после дождя, стали возникать неэффективные, неповоротливые монстры − госкорпорации-монополии?

Еще одна забавная вещь: дрезденский Володя Путин не забудем, сотрудник КГБ, сочувственно относился к диссидентам и правозащитникам, по крайней мере, наиболее известным, о которых, среди прочего, они с Усольцевым вели свои вечерние разговоры. Так, Сахаров, которого в то время, в начале перестройки, все еще всячески поносили, особенно его «друзья» из КГБ, был для Володи Путина «абсолютно понятен». По мнению будущего президента, «академик был просто последовательным до конца, отстаивая основы цивилизованной жизни права человека и демократию». Так же было и с Солженицыным: он пользовался у Путина «особым почтением».

Куда это все девалось (если было в действительности, если Усольцев ничего тут не приукрашивает), когда Путин въехал в Кремль? При нем преследования правозащитников и диссидентов, постепенно нарастая, почти достигли уровня брежневских и андроповских времен. А утверждение, будто российский президент считает права человека и демократию «основами цивилизованной жизни», опять-таки можно было воспринимать разве лишь как шутку.

Борис Немцов однажды точно заметил: если слову «демократия» предшествует некий эпитет, значит, это не демократия. Так вот при Путине перед этим словом снова появился эпитет: прежде, при коммунистах, был «социалистическая», теперь «суверенная». То есть какая-то особенная, не такая, как на Западе и повсюду в нормальных странах, «учитывающая российскую историю и российские традиции». Какие же это традиции Ивана Грозного и Малюты Скуратова, что ли? Да, были на Руси такие «демократы». И еще много подобных им было. А вот подлинных демократических традиций что-то я не припомню. Отсутствовали они в российских пределах.

Правда, с Солженицыным Путин-президент подружился − время от времени встречался, доверительно беседовал, награждал, − но к тому моменту сам Солженицын был уже совсем не тот, что во времена «Архипелага ГУЛАГа» и советской опалы.

Как уже говорилось, к моменту, когда Усольцев заканчивал свою книгу, в путинской России уже появилось бессчетное число признаков тотального свертывания и удушения демократии. Но Усольцев уверен: нет, не может быть, чтобы это была целенаправленная политика «хорошего парня», «демократа», «юриста до мозга костей»! В таких случаях стандартное объяснение происходящего: во всем виноваты высокопоставленные подхалимы и ж…лизы, желающие угодить начальнику. В общем, как говорится, «царь хороший, бояре плохие». В этом все дело.

Вот, например, сняли с эфира сатирические программы Шендеровича. Причем здесь президент? Усольцев убежден, что Володя Путин «с симпатией и удовольствием» смотрел эти программы. Это «магнаты СМИ» перестраховались: как бы на фоне неслыханной популярности президента, «граничащей с идолопоклонством», сатира Шендеровича не показалась кому-нибудь «неадекватно резкой» и даже несправедливой, как бы не вызвала у кого-нибудь раздражения. Поэтому взяли и сняли. Так что вместе со всеми и Володя пострадал. Как телезритель. Лишили его любимых передач. Бедный, бедный Володя!