Юрий Шевцов - Объединенная нация. Феномен Белорусии

Географически регион между Балтийским и Черным морями четко делится на две части Полесской низменностью, протянувшейся с запада на восток примерно на 800 км и с севера на юг – на 300–400 км. Южнее располагаются пространства, которые граничат с плодородной степью. Любая политическая консолидация региона южнее Полесья давала импульс земледельческой колонизации степи. Смысл политического процесса в этом регионе в значительной степени определялся перспективой быстрого роста могущества за счет колонизации степи. И, наоборот, именно из степи исходила постоянная угроза местным земледельческим государствам и культурным общностям.

Труднопроходимое для вторжений с юга и малонаселенное Полесье давало славянам современной Беларуси относительную безопасность от тех угроз, с которыми постоянно сталкивались славяне на территории современной Украины.

Полесье же разделяло славян Беларуси и Украины на социумы, которые были вынуждены решать разные политические и хозяйственные задачи. Культурный опыт славян по обе стороны этой обширной низменности был неодинаков. В геополитическом же отношении славяне современной Беларуси были вынуждены ориентироваться на постоянное движение на север за счет балтских земель, на освоение все новых хотя бы относительно плодородных почв севернее Полесья. Объективно это было движением к Балтийскому морю и к балтийской торговле.

Противостояние шведам в Инфлянтах (в русской традиции – Ливонии), проблемы, связанные с революцией цен XVI–XVII веков и европейскими интригами вокруг балтийской торговли и Балтики вообще, – постоянные темы политической и социальной истории белорусов и их предков. После каждого опустошения движение на север вновь становилось актуальной проблемой и задачей для нового поколения славяно-балтского населения в регионе между Полесьем и Балтийским морем. Постоянное вовлечение славян, живших на территории современной Беларуси, в контекст европейской политической борьбы в Балтийском регионе – одно из очень глубоких отличий политической истории, да и духовной традиции белорусов от русской традиции. В контексте последней тяжело представить себе, например, феномен Кревской унии или реформации в том виде, в каком она проходила в Великом княжестве. В контексте же белорусских политических и культурных закономерностей эти феномены выглядят логично.

Белорусская специфика в экономике, советская сверхиндустриализация естественным образом отразилась в культурных процессах. Более того, сверхиндустриализация была следствием не только заинтересованности Москвы в развитии именно в БССР мощного промышленного очага, но и стремления самих белорусов к именно такой форме социального творчества и экономической организации.

Это хорошо видно во всей послевоенной истории БССР. Очень часто инициатива размещения в Беларуси крупных предприятий, проведения мелиорации, быстрой урбанизации выдвигалась самой БССР. Из самой Беларуси также часто приходили и инициативы по сокращению сферы применения белорусского языка и белорусо-язычного образования, подавлению собственной традиционной крестьянской культуры, любых форм несоветской идентичности. И в середине 90-х годов приход к власти А. Лукашенко сопровождался парадоксальными для всех постсоветских стран и восточноевропейских государств референдумами об отказе от «исторической» несоветской символики, о признании за русским языком равного статуса с белорусским.

На референдуме была принята символика, которая подчеркивает преемственность Республики Беларусь к БССР, а не к несоветской Белорусской народной республике, провозглашенной почти одновременно с независимыми прибалтийскими государствами в годы Октябрьской революции. Беларусь перенесла День независимости с Дня провозглашения независимости Беларуси от СССР в 1991 году на День освобождения Минска от нацистской оккупации Красной армией 3 июля (1944 года), герб и флаг РБ в целом повторяют герб и флаг БССР.

В то же время белорусы все годы после распада СССР демонстрируют поддержку всех действий своей власти по отстраиванию институтов независимого и сильного государства. В связи с этим парадоксальным поведением белорусов закономерно всплывает вопрос об особенностях белорусской идентичности и, главным образом, чем белорусы отличаются от русских, разные это народы или один народ, разделенный государственной границей.