Эрнст Генри - Гитлер против СССР

Лотарингия, Уэльс, лондонское сити, Бельгийско-люксембургский район были и остаются силами антагонистическими Руру; если Рур хочет жить, то эти силы должны быть разрушены или захвачены посредством войны Германии с западными державами. Это непреложно. Но не это — не существование или жизненность плана Шлиффена против Запада — ставится под вопрос, подлежит обсуждению лишь вопрос о том, в какой последовательности он участвует в больших замыслах и диспозициях германского фашизма.

В начале 1936 г., на четвертом году «великой эпохи» Адольфа Гитлера, после тридцати шести месяцев непрестанной борьбы, обмана, насилия и интриг, оказалось, что Гитлер, сосредоточивший свое внимание главным образом на Западе, стоит перед барьером, непроницаемость которого сделала его почти абсолютно неприступным. Призрак «национал-социализма над Европой» возымел свое действие. Эта непроницаемость не просто дипломатическая или политическая; она стратегическая в самом конкретном смысле этого слова. Геринг не может больше найти никакой бреши для наступления на запад, предусматривая, что он начинает с этого фронта; такой бреши нет ни в горизонтальном, ни! в вертикальном направлении — последнее обстоятельство имеет решающее значение.

В начале 1934 г. на вопрос, «может ли Германия выиграть войну?», можно было отвечать утвердительно, потому что в этой войне на западе, несмотря на французский пояс укреплений, все еще имелось три открытых стратегических пути: путь на крайнем севере — через Голландию—Бельгию, путь на крайнем юге — через Швейцарию; и великий безграничный путь над землей — открытый путь на Париж для геринговской воздушной армады, которая должна была начать наступление и сделать его возможным и по двум другим путям1.

Тем временем обнаружилось кое-что в области высокой европейской политики: предварительный результат большой тактической диверсии, сделанной германской дипломатией, которая на «нео-бисмарков—ский» манер намеревалась натравить одну против другой западные державы и в особенности — оторвать Англию и Италию от Франции. Именно таково было главное условие для повторного применения шлиффеновского плана против Франции, условие практической возможности использования этих трех путей.

Большие маневры, которые в сентябре 1935 г. проводились одновременно в Итальянских Альпах, в Швейцарии и во Франции, бесспорно доказали, что с эпохой военной моторизации отошла в прошлое эпоха больших горных наступлений: быстрые моторизованные дивизии не могут пройти с нужной им скоростью. Они содержат больше тяжелой стали, чем солдат, [56]и застревают в узких горных проходах, теряя как раз свое специфическое и решающее качество — скорость, играющую главную роль в современной войне движения. Не защищенное от вражеской обороны на земле и контратак с воздуха, наступление превращается в катастрофу.

И совершенно ясно, что в этом ничего не меняет и новое германо-итальянское сближение. Поскольку Муссолини тоже предпринимает тактические маневры и макиавеллистические шахматные ходы, чтобы противопоставить Германию Англии, он не начнет войны против Франции, с которой он два года назад заключил военное соглашение. Ведь в этом случае он теперь будет иметь против себя не только французскую армию и воздушный флот, но и английский средиземный флот — комбинацию, которой он боится больше всех других и которая для него оказалась бы смертельной. В этом случае для него была бы потеряна и Австрия, отданная на произвол «союзных» германских отрядов.

Иначе обстоит дело с брешью на другом конце: северным проходом через Голландию. Здесь условия были с самого начала гораздо более благоприятными потому, что обходное движение — Южная Голландия — Северная Бельгия — Северная Франция — немедленно вывело бы германскую «ударную армию» в обширное и открытое пространство, оставив всю французскую линию укреплений и их новое бельгийское продолжение — арденнские фортификации — в стороне. Единственным серьезным препятствием мог бы явиться канал Альберта Антверпен — Льеж. Наступление по этому пути должно было пойти через Антверпен и Брюссель, т. е. к северу от Мааса, а не через Льеж. Это действительно идеальное направление для нового, на этот раз неотразимого, «шлиффеновского удара» против Парижа, во много раз усиленного, благодаря моторизации и воздушному флоту; именно эту «брешь» на крайнем севере облюбовали германские генералы и всегда имели ее в виду в качестве нового основного варианта шлиффеновского плана.