Эрнст Генри - Гитлер против СССР

Однако, когда сам Гитлер пришел, наконец, к власти в Германии и настало время исполнять старые обещания, то оказалось, что «краеугольным камнем» новой германской политики стал аншлюсс — абсолютное, безусловное и безраздельное присоединение Австрии к Германии; о каком-либо внимании к итальянским интересам или об уступках Италии не могло быть и речи.

Муссолини пришлось убедиться в том, что австрийский национал-социализм не хочет ни с кем делиться и угощает про-итальянский хеймвер динамитом; что Гитлер триумфальным маршем должен пройти из Австрии через всю долину Дуная до самых Балкан и Ближнего Востока, подчиняя себе и захватывая все, что было до сих пор «итальянской зоной»; ведь в конечном счете после того, как эта лавина поглотит и отберет все, что ей нужно у сельскохозяйственных стран Юго-восточной Европы, она неизбежно должна будет устремиться к новому объекту «проникновения», к Милану и Альпам, к «превосходству» над низшим и «презренным» римским фашизмом, не обладающим ни углем, ни железом, ни нефтью, но перегруженным обесцененным сельскохозяйственным сырьем и владеющим огромными источниками гидроэлектрической энергии, угрожающим рурской угольной торговле. Не было никаких сомнений, что согласно этому плану в конечном счете Муссолини и Теплиц не избежали бы участи вассалов северного фашизма. Тиссен обманул Муссолини. Муссолини и Теплиц повели одновременную атаку на Вену и Штирию.

Они больше не вели переговоров с германскими «друзьями», теперь они пытались прямо захватить в свои руки решающие позиции в Австрии, т. е. и Альпийскую горную компанию и политическую и военную власть. Миланский план получил теперь законченный вид. Штирийский железный район не только должен был раз и навсегда попасть под контроль итальянской тяжелой промышленности и стать, таким образом, вместе с угольными копями Венгрии, базой для больших вооружений Италии; это был теперь только технический стержень более широкого, более грандиозного проекта.

Отныне вступал в силу план, намечавший непосредственно и полностью объединить центрально-европейскую дунайскую зону — Австрию, Венгрию и Балканы — с итальянскими Альпами и Апеннинами, связать их политически, экономически и в военном отношении и таким образом создать новый грозный итальянский сверхкапитализм, почти удвоив его территорию! Такова была сенсационная историческая идея дельцов Милана, последний и высший продукт современного империалистического развития, которое так поощрял и ускорял Муссолини: а это означало не более не менее как южный контраншлюсс Банка Коммерчиале против северного аншлюсса Рура.

Две концентрированные капиталистические системы равного калибра стояли одна против другой, обе в фашистских тогах, обе с ультрафашистской идеологией и гигантскими взаимоисключавшими друг друга планами империалистской экспансии. В этот момент третья фашистская резиденция, Вена, стала пороховым погребом. Муссолини заключил с Дольфусом и Гембешем римские договоры (март 1934 г.) в качестве прелюдии к полной экономической, политической и военной федерации Италии, Австрии и Венгрии под верховным руководством римского дуче.

Этот союз начался с взаимных торговых преференций на сельскохозяйственные и промышленные продукты, с соглашений о путях сообщения, с постоянной «координации» в области внешней политики, с тайных военных конвенций; последней стадией его должно было явиться создание новой консолидированной политической империи, простирающейся от Альп до Черного моря, от Вены до Сицилии; на востоке — господствующей на Балканском полуострове над старыми сателлитами Италии: Албанией, Болгарией и, может быть, Румынией, на юге — достигающей экваториальной Африки, захватывая Абиссинию и, может быть, какую-то часть Британской Африки, на западе — отделяющейся от Франции электрифицированной горной стеной Альп (включая швейцарский Тессин), на севере — граничащей с германским фашизмом, теперь отброшенным за Дунай.

Это означало не более не менее как восстановление Восточной Римской империи старых императоров, — что было самым сокровенным, самым честолюбивым и самым тайным из всех неоцезаристских мечтаний Муссолини и из всех целей политики «Великого фашистского совета»; в действительности, это не что иное, как план и мечта маленького галицийского еврея Теплица, представителя скованных производительных сил капиталистических электрифицированных Альп, так же как гитлеровский план «трансконтинентальной германской расовой империи» представляет собой схему и мечту Стиннеса и Тиссена — владельцев производительных сил капиталистического рурского угля.