Сергей Кара-Мурза: Кто такие русские

Во втором погроме 1903 г., в Гомеле, «отличились» как раз не черносотенцы, а еврейская самооборона: она «выстрелами разогнала толпу». Побоища 18–29 октября 1905 г. вызваны смутой революции и не были направлены против евреев, да и «черной сотни» еще не было. После ее образования в России было всего 3 погрома (в 1906 г.) — два в польских городах и один в латышском, где черносотенцы не имели никакого влияния. Вообще, во всех погромах в России погибло меньше людей, чем от судов Линча в США. Но о судах Линча никто и не вспоминает, а США — образец правового государства.

— Черносотенство — движение расистское, оно стало предшественником фашизма.

В книге «Русская идея и евреи» (М., Наука, 1994) сказано: «Черносотенство — расистский национализм протонацистского толка… не вызывает сомнения, что русское черносотенство удобрило почву, вскормившую гитлеризм».

Этот тезис ложный. Из исследований самих же еврейских историков известно, что между черносотенством и фашизмом нет генетической связи. Черносотенство было течением монархистов-традиционалистов, ни расизмом, ни национализмом проникнуто быть оно не могло, т. к. и то, и другое — явления гражданского общества.

Расизм возник лишь в Реформации, с разделением людей на избранных и отверженных. Национализм же возникает лишь с превращением народа в политическую нацию, а до этого в России было далеко. Черносотенство исходило из понятия народ. Фашизм есть порождение Запада, черносотенство — продукт культуры России начала XX века.

— Черносотенцы были террористами

Это неверно. Во всех больших движениях того времени возникали эксцессы с политическими убийствами, но черносотенцы в них повинны меньше других. Так, террористическая организация эсеров под руководством Азефа убила тысячи человек. Черносотенцам же вменены в вину триубийства: двух кадетов и одного трудовика. Но говорится, что черносотенцы «залили страну морем крови».

Из всего этого не следует, что нам должны нравиться черносотенцы. Нам не нравятся черные мифы, затрудняющие выход из нынешней смуты. Правда — за нас, а мы должны быть за правду.

Образ родной земли и ее места на земной суше — важная часть национального сознания. Он соединяет людей в народ.

История представления русских о пространстве России хорошо изучена. Землепроходцы, казаки и мореходы прошли огромные расстояния, вступили в контакты с множеством народов, и постепенно устоялось видение России как Евразии. Понятно, что кампания по разрушению этого образа создала множество трещин в сознании. Устойчивое восприятие русскими «своего» пространства подрывали в 90-е годы, среди прочего, пропагандой «возвращения» Японии Курильских островов. Вспомним, как это начиналось и задумаемся, почему большинство так безразлично к этому отнеслось.

Под идею «возвращения» Курил подводилась и «антиимперская» философия — мол, нечего России лезть в Азию. Вот, в журнале «Вопросы философии» излагается эта навязчивая идея: «Россия не Евразия, она принадлежит Европе и не может служить мостом между Европой и Азией, Евразией была Российская империя, а не Россия».

Как это должны понимать русские — что Сибирь не Россия, а часть Российской империи? А Приморье чье будет? Как это должны понимать якуты — они из России изгоняются и места в Европе лишаются? Ведь эта статья, а таких было множество, есть типичная идеологическая диверсия. Могла ли этого не видеть редколлегия главного философского журнала Российской Академии наук?

К подрыву образа родной земли команда Горбачева подбиралась постепенно. С началом разговоров о «новом мышлении» ряд обозревателей прессы и телевидения (А. Бовин, В. Цветов и О. Лацис) стали высказывать свои «личные мнения» о возможности уступок Японии территории Курильских островов. Это расходилось с установкой СССР на то, что «территориального вопроса» в отношениях с Японией не существует, но власть смотрела на такие «личные мнения» сквозь пальцы.

В октябре 1989 г. в Японию приехал один из лидеров Межрегиональной депутатской группы Ю. Афанасьев и сделал сенсационное заявление, что «перестройка представляет собой конец последней империи, именуемой Советский Союз» и что ее целью должна стать ликвидация международных отношений, сложившихся на основе Ялтинских соглашений. Из Токио он обратился к правительству СССР с призывом безотлагательно «возвратить Японии четыре южных Курильских острова». По тем временам заявление еще небывалое, но реакция верховной власти была благосклонной — несмотря на массовые митинги протеста в Приморье и на Сахалине.