Сергей Кургинян - Исав и Иаков - Судьба развития в России и мире. Том 1

Где только не было этой самой авторитарной модернизации! Кромвель занимался авторитарной модернизацией, Наполеон занимался ею. Масса стран шла этим путем в XX веке и продолжает идти в веке XXI. Этап авторитарной модернизации в рамках модернизационного цикла считается почти обязательным.

А если в России осуществляется не проект «Модерн», то ЧТО В НЕЙ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ?»

Обсуждать глобальный мир и амбиции суверенной России — это и значит отвечать на такой вопрос, не так ли? Еще раз подчеркну, что обсуждение на форуме было здоровым — острым и дружественным одновременно. Никакой партийной заорганизованности не было и в помине. Точки зрения высказывались самые разные, иногда диаметрально противоположные. И с каждой десятиминуткой обсуждения становилось все яснее, что высказать-то эти противоположные точки зрения можно и даже в чем-то полезно. Но собрать их воедино очень трудно. А честно говоря, вообще невозможно.

Прежде всего, невозможно было добиться внятного определения того, что такое глобальный мир: каков этот мир, каковы тенденции, управляющие его динамикой? И что, собственно, мы хотим делать по отношению к этим тенденциям, даже если нам удастся установить их характер?

Совместимы ли эти тенденции с существованием суверенной России? И как далеко распространяются амбиции этой самой суверенной России? Она хочет участвовать в текущих процессах? Она хочет влиять на эти процессы? Она хочет управлять этими процессами?

А если процессы не будут отвечать ее стратегическим целям, что она будет делать? Понятно, что в этом случае она может или умирать, или менять характер процессов. Но может ли она его менять?

Либерально настроенная часть присутствовавших на форуме интеллектуалов тут же начала настаивать на том, что спорить с глобализацией — это все равно, что спорить с законом всемирного тяготения. Мол, есть «мировая повестка дня». И мы должны на нее реагировать.

Понятно, что нельзя не реагировать на мировую повестку дня. Но как? Совершенно непонятно, почему нельзя менять мировую повестку дня, если она тебя не устраивает. И разве не этим занималась Россия в варианте СССР? То есть она буквально этим и занималась! И ничем другим не занималась! И нет в мире более яркого примера на тему о том, что жила-была одна повестка дня… А потом случилась Великая Октябрьская социалистическая революция, и возникла абсолютно другая мировая повестка дня. В рамках которой все начали отстраиваться от нового события. Кто-то начал отстраиваться со знаком «плюс», кто-то со знаком «минус». Но отстраиваться начали все.

В сущности, так и поступает любая сверхдержава.

Сложившийся в последнее время «державный» информационный климат продиктовал семантику участникам обсуждения на форуме. Почти все дружно соглашались с тем, что Россия — сверхдержава. Немногие, возражая, говорили, что Россия — особая цивилизация. Но их тут же спросили: что делать этой цивилизации в нынешнем глобальном контексте? И в чем контекст? Кто-то говорил о том, что Россия — только ядерная сверхдержава. А ей надо еще стать и сверхдержавой экономической.

Но беда в том, что сверхдержава не бывает ядерной, экономической или какой-либо другой в отдельности. Либо твоя страна — сверхдержава, либо нет. Если она сверхдержава, то она формирует мировую повестку дня. И не просто формирует, а при необходимости круто меняет. В противном случае она не сверхдержава. И никакие ядерные или экономические возможности тут ничего не изменят.

Точнее, они, конечно, необходимы. Но абсолютно недостаточны. Для того, чтобы стать сверхдержавой, Россия должна взять на себя миропроектную роль. Но, чтобы взять ее, необходимо признать наличие «миропроектных воль» внутри глобальной процессуальности.

Между тем есть гигантский соблазн трактовать эту процессуальность не как проектно обусловленную, а как тотально объективистскую. Мол, увы и ах!.. Есть объективные законы… Они ничем не отличаются от законов Ньютона… Глобализация… Впрочем, это я уже описал.

Тут-то и нужно было бы добиваться ясности. Мол, есть одна позиция, согласно которой все подчинено объективности и только ей. А есть другая позиция, в рамках которой существует еше и воля, она же — миропроектность. В пользу одной позиции говорит то-то и то-то. А в пользу другой позиции — то-то и то-то. Если будет доказана правота одной позиции, то веер стратегий для России таков. В противном же случае он другой.

Но дискуссия развивалась в варианте классического «круглого стола». Высказывались точки зрения. Что дальше с ними делать? Как и во что их политически трансформировать?