Александр Бовин - XX век как жизнь. Воспоминания

Необходима была предвыборная платформа. И более основательная, чем та, которой я соблазнял журналистов. Сочинил девять тезисов. Тезис первый гласил: «Перестройка — это революция. Революция означает смену власти. Надо отобрать власть у партийного и государственного аппарата, вернуть ее народу. Только так можно решить задачу, поставленную XIX Всесоюзной конференцией КПСС, — преодолеть отчуждение трудящихся от власти. Только так можно наполнить конкретным содержанием лозунг „Вся власть Советам!“».

Буду настаивать на изменении статуса депутата и парламентских процедур, чтобы депутаты имели реальные возможности контролировать состав и деятельность исполнительных органов. И дальше было много чего хорошего, что может пригодиться моему внуку, если он пойдет по дороге, на которую не удалось вступить его деду.

Кандидатские платформы рассматривались в прокуратуре на предмет их соответствия Конституции СССР. Прокурор, советник юстиции А. Н. Кривоносов, заметил, что слово «революция» имеет несколько значений, и поэтому «недостаточно грамотные» граждане могут неправильно понять. И вообще, тезис об отобрании власти следовало бы конкретизировать. Поскольку я не понимал, как это сделать, текст остался без изменений.

Хуже пришлось Пияшевой. Ее призывы к многопартийности и частной собственности были сочтены противоречащими Конституции (до новой Конституции оставалось меньше пяти лет).

Избирательная комиссия решила, что должно состояться четыре встречи избирателей с полным составом кандидатов. Представьте себе: на сцене 22 человека. Если на каждого по пятнадцать минут (обрывки платформы и несколько вопросов), получается более пяти часов. Трудно высидеть. Поэтому все комкалось и превращалось в бессмысленную трату времени. Гораздо интереснее были индивидуальные встречи. Тогда еще люди веру не потеряли. Куча вопросов, выступления, горящие глаза.

В каждом городе у меня было нечто вроде команды. Знакомили меня с общей обстановкой, говорили об особенно больных проблемах, советовали, на что нажать, а где сбросить давление. Были пункты, где не могли договориться. Например — религия. В округе Загорск доминировал, а я четко заявлял, что в Бога не верю. И не соглашался с ребятами, которые просили найти обтекаемую формулу. Или Гдлян и Иванов. Их, как разоблачителей коррупции верхов, тогда чуть не на руках носили. Я же считал их проходимцами, о чем прямо и заявлял. Модно было поносить «застой». Но я доказывал, что не сводится весь тот период к «застою». Мои команды утверждали, что на этих и аналогичных заявлениях я терял много очков. Возможно. Но тут я действовал, как Нина Андреева: «Не могу поступиться принципами!»

Я считал своим главным соперником Пияшеву. О Крутове вообще не думал, уж больно, на мой взгляд, он был серый и бесталанный. Но избиратели 14 мая рассудили по-своему.

В интеллигентнейшей Дубне Лариса Ивановна опередила всех — 30,9 процента, у меня было второе место — 29,6 процента и 16 процентов у Крутова. Зато он отыгрался в богомольно-обывательском Загорске — 53,7 процента (!). У меня там было 10,1 процента голосов, и 4,6 процента наскребла Пияшева. В типичном для русской глубинки Талдоме (где, кстати, по семейным преданиям, был похоронен мой дед) за меня голосовали 19,8 процента избирателей, за Крутова — 10 процентов, и Пияшева получила 4,1 процента голосов. А поскольку в Загорске избирателей в два с лишним раза больше, чем во, вместе взятых, Дубне и Талдоме, то Крутов значительно вырвался вперед — 41,1 процента. Я получил 14,7 процента и Пияшева — 8,8 процента голосов. Таким образом, мы с Крутовым вышли во второй тур.

Мне было понятно, что Крутова я не догоню. Но команды не хотели уходить без боя. Мобилизовали бывших конкурентов, которые призывали голосовать «за Бовина». Активизировались доверенные лица. С опережением времени на несколько лет появились листовки, «разоблачающие» Крутова. Например: «Все кандидаты должны быть на равных условиях. Не всем доступно использование средств массовой информации. Однако А. Н. Крутов нарушает этот неписаный закон. Он использует „Прожектор перестройки“ [22] Включая в эту передачу сюжеты из Загорска, обещая помочь городу, Крутов, естественно, зарабатывал голоса. . Обеспокоенность Александра Николаевича понятна. Но почему передача вышла в эфир до, а не после выборов? Или хотя бы с другим комментатором? При этом была бы соблюдена и профессиональная, и человеческая этика».