Александр Бовин - XX век как жизнь. Воспоминания

Один раз Брежнев затащил на вышку Андропова. По словам Ю. В., он стрелял в воздух. Но егеря все равно притащили «раненного» им кабана.

В Завидове было помещение, где свежевали кабанов и разделывали каждую тушу на четыре части. Это были презенты от генерального, которые согласно специальному списку фельды развозили по домам. Я был в этом списке несколько лет. И получал презенты независимо от того, был в Завидове или нет. Управиться с ними без посторонней помощи не было никакой возможности. Так что несколько лет обеспечивал кабанятиной широкий круг знакомых. С тоской вспоминаю придуманное в те дни блюдо: украинский борщ с белыми грибами и кабанятиной.

Был и другой вариант презентов. Редко, но привозили по десятку убиенных докладчиком уток. Чтобы их съесть, надо было ощипать, избавиться от перьев. Жена переложила эту операцию на меня. Пришлось осваивать. Зато гостям было хорошо.

К положительным качествам Брежнева я бы отнес отсутствие злопамятности. Ну, может быть, она не отсутствовала, но была слабо выражена. Я это на себе испытал. Мое отлучение продолжалось всего два года. А потом — неожиданный вызов в Завидово, и все опять завертелось. Только я уже был вольноопределяющимся.

Брежнев воспринимал место, которое он занимает, с непосредственной наивностью. Открывали ленинский мемориал в Ульяновске. Собрание, речь, все как положено. Вечером, тоже как положено, за столом с обкомовским начальством. «Я, — говорит, — как царь. Только не могу, как царь, дать землицу, крепостных. Зато могу дать орден». А ведь действительно так оно и было. И называлось «ленинские принципы партийной жизни».

Мне еще в те времена пришла в голову мысль — Брежнев прекрасно бы смотрелся как средней руки помещик где-нибудь в Курской, например, губернии. Особняк вроде дачи Горького на крутом берегу. Хорошая псарня. Смешливые дворовые девки. Конюшня. Днем — хозяйственные заботы или охота. Вечером, если сам никуда не едет, съезжаются в гости окрестные помещики. Карты. Сытный стол. Свои наливки. Разговоры: «Дизраэли тоже голова…»

Да вот не повезло. Слишком поздно родился. И пришлось впрягаться в скрипящую, с трудом двигающуюся телегу.

Царь-то он, конечно, царь. Но нет царя без свиты. Как нет генерального секретаря без аппарата. С аппаратом Брежнев справлялся. Знал аппаратные нравы и правила. Знал, где нужно уступить анонимной аппаратной силе, а где настоять на своем.

Демосфену приписывают следующие слова: «Как генерал идет впереди своих войск, так и мудрые политики должны идти во главе своих дел… Им не следует дожидаться событий, чтобы решить, какие принимать меры. Напротив, принимаемые ими меры сами должны производить эти события». Брежнев, как и большинство советских (и российских) политиков, к сожалению, принимал меры после событий. С одним существенным исключением. В аппаратных интригах он действовал на опережение. Это показала подковерная борьба с Шелепиным. Брежнев не суетился, позволил «железному Шурику» и его команде высунуться и постепенно оттер его от власти.

В аппаратных делах, насколько я мог уловить, Брежнев был против резких, нелегитимных движений. Поэтому я решительно не могу принять версию о причастности Брежнева к гибели первого секретаря ЦК КП Белоруссии Петра Мироновича Машерова. Верно, что Брежнев, особенно поздний, не жаловал Машерова. Ему не нравилось, что Машеров держался независимо, без подхалимажа. Во всяком случае, в хоре славословящих его голос звучал очень тихо. Разве сравнишь с Алиевым или Шеварднадзе?!

Я мало интересовался аппаратными тонкостями и не сразу врубился в ситуацию. В ходе какого-то разговора о возможном преемнике Косыгина я назвал Машерова. Лицо Брежнева не изменилось. Сидевший же рядом со мной Александров наступил мне на ногу. Видимо, не хотел, чтобы я развил свою идею. А потом долго корил меня за то, что я «огорчил» шефа.

Шеф мог «огорчиться». Но я убежден, что его причастность к трагедии в Минске совершенно исключается. Не та «натура», не тот человеческий материал.

Если переместиться в плоскость большой политики, то в деятельности Брежнева выделяются два стратегических направления: улучшить жизнь людей, особенно деревни, и не допустить новой войны.

На первом направлении Брежнев стартовал мартовским (1965) пленумом ЦК КПСС и финишировал Продовольственной программой. За это время в сельское хозяйство были вложены колоссальные деньги (по данным ЦСУ, если с 1918 по 1965 год сельское хозяйство получило 149,5 млрд рублей, то с 1966 по 1980 — 465,9 миллиарда). Крестьяне, несомненно, стали жить лучше. Но эти перемены имели поверхностный характер. Они не решали качественных проблем сельского хозяйства (низкая производительность труда и огромные потери). Поэтому капиталовложения давали минимальную отдачу. Экономика не была экономной.